Прятки на осевой

Кроме, разумеется, Сиверцева, на чью долю оставалось пресловутое «подай-принеси», но поскольку процедура была многажды отработанной, этого «подай-принеси» выпало не слишком много.

Потом был довольно спокойный обед, на взгляд Сиверцева, скудноватый, но он уже понял, что в Зоне наиболее плотно стараются насыщаться во время ужина, перед ночной стоянкой. После обеда и короткого послеобеденного отдыха Тараненко вручил Ване схему расположения наружных сенсоров среды, которых, оказывается, в округе было понатыкано даже больше, чем датчиков слежения, показал, где находится чемоданчик со сменными картриджами, и с богом отослал его упомянутые сенсоры обходить. Вместе с Ваней отправился боец Мартынюк, который ни во что не вмешивался, просто молчаливо сопровождал, но присутствие закованного в броню солдата влияло на Сиверцева благотворнейше.

Смена картриджей оказалась делом несложным, а главное – более-менее знакомым и привычным, Ваня даже на какое-то время позабыл о притороченном к боку дробовике по прозвищу «ружжо». Он как раз занимался последним сенсором, когда Мартынюк тихо попросил:

– Присядь-ка!

Через долю секунды Сиверцев оказался сидящим на корточках – рефлекторно, словно учился этому всю жизнь. Это было странно, но именно такой оказалась реакция впервые попавшего в Зону цитолога на слова бывалого военного сталкера. Точнее, даже не на слова, а на интонацию.

Мартынюк вопреки ожиданиям тоже присел – Сиверцев полагал, что тот станет стрелять в какую-нибудь местную тварь, возникшую в опасной близости. Однако солдат стрелять вовсе не собирался. Он внимательно глядел на крохотный экранчик биосканера, прилепленного к левому рукаву комбинезона. Сиверцеву очень хотелось спросить – кто или что там, но он благоразумно сдержался. Ну его… Лучше молчать и не шевелиться, меньше шансов напортачить.

Мартынюку, видимо, что-то сообщили по радиосвязи, потому что он тихонько произнес: «Понял!», и обращался он явно не к Сиверцеву – это Ваня тоже моментально почувствовал.

Потом Сиверцев догадался понаблюдать – куда Мартынюк вглядывается. Засек. Взглянул туда же, но увидел только уныло-серый пейзаж, подернутый эфемерной пеленой дождя. А несколькими секундами позже все же различил чей-то нечеткий силуэт на более светлом фоне.

Силуэт принадлежал либо человеку, либо какой-либо антропоморфной твари. Ну, хоть не псевдогигант и не химера, и на том спасибо…

Вскоре стало понятно, что человек не один. Шла группа, колонной, в затылок, один за другим. Сколько точно, Сиверцев сначала не понял, но никак не меньше троих. Еще чуть позже стало видно – идут именно трое. Все вооружены и автоматы несут не за спиной, а в руках. Рюкзак только у замыкающего, самого здорового в смысле телосложения.

С места, где присели Сиверцев с Мартынюком, вездеход почти не просматривался – нужно было очень внимательно вглядываться, чтобы отследить легкую засветку из капонира. Трое гостей шли примерно на вездеход. Только сейчас Мартынюк прилежно взял их на ствол.

Прошло пару минут, гости приблизились настолько, что дождь уже не мешал как следует видеть их. Трое парней в одинаковых комбинезонах, лиц не разглядеть под капюшонами. Без брони. На Мартынюка и других военных сталкеров совершенно не похожи. Сиверцев склонялся к мысли, что это вольные сталкеры, но подобную публику он ранее встречал только в барах да в городке, а как они выглядят в Зоне, никогда, естественно, не видел.

– Стой, кто идет! – послышалось от капонира.

Кто-то из коллег Мартынюка также вышел под дождь. Ну да, вооруженный люд надлежит соответствующим образом встретить.

– Мы к Тараненко! – отозвался один из пришлых, и у Сиверцева сразу отлегло от сердца.

– Стволы в землю! – скомандовал невидимый солдат, кажется, Забиран. – И ко мне по одному!

Через минуту все трое скрылись в капонире. Мартынюк, чуть склонив голову, выслушал распоряжение по радио, встал и обратился к Сиверцеву:

– Заканчивай, наука! И дуй на борт. А мне тут еще два часа гнить до смены…

Солдат сокрушенно вздохнул, еще разок поглядел на биосканер и поудобнее перехватил автомат.

Извлечь картридж из сенсора среды и воткнуть на его место новый было делом двадцати секунд. Раз-два-три, и Сиверцев уже закрывал дверцу загрузочного отсека. Снятый картридж в чемоданчик, сам чемоданчик в руку, и все, можно возвращаться в сухое и безопасное нутро вездехода.

Полсотни метров до капонира Сиверцев преодолел бодрой рысцой. На склоне он неловко поскользнулся и чуть не упал, чертыхнулся на дождь, поравнялся с люком и постучал.

Люк открылся почти сразу.

– Залазь! – приглашающе качнул головой Забиран, облаченный по полной программе.

Упрашивать Сиверцева было не нужно, запрыгнул с охотой.

Трое гостей (без автоматов, отметил Сиверцев) стояли посреди пассажирского отсека, стянув капюшоны с голов. С одежды их капало. А совсем недавно так и вовсе текло, судя по лужицам на полу. С Сиверцева, к слову сказать, текло тоже.