Прибалтийский излом (1918–1919). Август Винниг у колыбели эстонской и латышской государственности

Прибалтийский излом (1918–1919). Август Винниг у колыбели эстонской и латышской государственности

ПРИБАЛТИЙСКИЕ ИССЛЕДОВАНИЯ В РОССИИ

ФОНД «ИСТОРИЧЕСКАЯ ПАМЯТЬ»

РОССИЙСКАЯ АССОЦИАЦИЯ ПРИБАЛТИЙСКИХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Перевод с немецкого языка к. и. н. Л. В. Ланника

Предисловия, комментарии:

к. и. н. Л. В. Ланник H. Н. Кабанов В. В. Симиндей

В оформлении обложки использован акт на немецком языке от 26 ноября 1918 г. о признании германским правительством Народного совета и Временного правительства Латвии, подписанный генеральным имперским уполномоченным по Прибалтике А. Виннигом.

Автограф, печать. Источник: Ādolfs Šūde.

Latvijas vēsture 1914–1940. Stokholmā: Daugava, 1976. XV. lpp.

Оригинал немецкого издания:

Winnig A. Am Ausgang der deutschen Ostpolitik: personliche Erlebnisse und Erinnerungen. Berlin, 1921. 126 S.

(Винниг А. На исходе германской политики на Востоке: личные впечатления и воспоминания. Берлин, 1921.126 с.)

«Эта Латвия держалась на германских штыках»

Столетие государственности, праздновавшееся в Риге самым пышным образом, обошлось без упоминания Августа Виннига. Хотя немецкого акушера латышской независимости можно было бы почтить если не названием улицы, как отказавшего в признании советизации 1940 года заместителя госсекретаря США Сэмнера Уэллеса, то хотя бы персональной почтовой маркой.

Германский социал-демократ, впервые посетивший оккупированную Ригу еще при кайзере Вильгельме – с целью подготовить колонизацию Остзейского края по профсоюзным путевкам, неожиданно стал спецпредставителем Республики (которую он, впрочем, постоянно именует Рейхом). Ему пришлось иметь дело с малодееспособным «опереточным» правительством Ullmann’а, которого он считал облатышенным потомком ганноверцев, оторвавшимся от своих немецких корней. Разумеется, Винниг презрительно отзывается о новоявленных политиканах, которые «перед англичанами стелились ковром, а нам плевали в лицо».

Левоцентристский активист вполне адекватно чувствует себя в митинговой стихии солдатских Советов. Ведь это же свой, немецкий рейхсвер. И автохтонное немецкое население гордо несет знамя цивилизации: «Они выставили всех боеспособных мужчин, чтобы те сражались с оружием в руках за независимость Латвии». Безусловно, Винниг – русофоб, Россия для него синоним грязи и восточного варварства. Факт, что добрая половина Риги – каменные дома в югендстиле – построена во времена Николая II, он старается не замечать, в отличие от проложенных немецкими оккупантами в Курляндии узкоколейных железных дорог.

Да, в ходе своей миссии Винниг проявил гибкость и настойчивость, талант негоцианта (поиск миллиона марок для найма шведских добровольцев) и личную храбрость (эпизод с обстрелом красными немецкого бронепоезда). Ему есть что поставить в вину неблагодарным туземцам: «Латышское государство существовало лишь на бумаге. Латышское правительство вообще может управлять территорией своей страны лишь потому, что делает это под нашей защитой и на наши деньги».

Винниг в своей книге 1921 г. издания предрекает в самое ближайшее время ущемление прав немцев: «Латыши будут делать все, лишь бы использовать нас как наемников, а затем, когда пора самой большой и неотложной нужды будет уже позади, тут же оставят нас с носом». Именно это и произошло в три этапа: при аграрной реформе; во время ущемления нацменьшинств диктатурой Ульманиса в 1934–1940 гг.; в ходе добровольно-принудительной репатриации немецкой общины в 1939 г.