Прибежище

— Значит, работать с Николасом не так уж и плохо, как ты опасалась?

— Полагаю, нет, — неохотно призналась я. — Он помогает мне, хоть я и до сих пор большую часть времени испытываю желание избить его.

Он рассмеялся, и меня вновь поразило, насколько иным он казался, расслабленным и уверенным. Как бы я хотела рассказать ему о своём неправдоподобном послеобеденном времени, проведённом на озере, но я до сих пор не знала его достаточно хорошо, чтобы доверить ему такой секрет.

— Десмунд, в последний раз, когда я была здесь, ты упомянул, что вы с Николасом были давно знакомы, и у меня сложилось впечатление, что вы друг друга недолюбливаете. Могу я спросить почему?

Выражение его лица стало закрытым, и я подумала, что он не собирался отвечать. Затем едва заметная улыбка появилась на его лице.

— Николас один из самых великих воинов этого возраста, но было время, когда я носил данный знак отличия. Я руководил сотнями миссий по всей Европе, и никто не мог сравниться со мной по количеству пораженных целей.

— Я вёл команду, чтобы разобраться с проблемой с вампирами в Глазго, когда мы неожиданно натолкнулись на другую команду, под руководством этого самонадеянного русского воина, который едва окончил подготовку. Я сказал ему, что мы держим ситуацию под контролем, и он может разворачиваться и отправляться домой, но молодой Николас принял в штыки мои слова, — улыбка Десмунда переросла в ухмылку. — Вполне возможно, я сказал нечто в его адрес, не будучи достаточно зрелым, чтобы не касаться в разговоре темы с грудью его матери. Не приходится и говорить, что после того как работа была сделана, мы не провели время вместе за выпивкой.

За то короткое время, что я знала Десмунда, у меня уже сложился образ надменного и язвительного человека, каким он был до нападения Хель-колдуна. Я лишь могла представить фейерверк остроумных замечаний, когда они с Николасом вступали в спор, обладая некоторым полученным из первых рук опытом с Николасом.

— Вы двое никогда особо не ладили из-за этого?

Десмунд усмехнулся.

— Ох, это ещё ерунда. У нас было ещё несколько других столкновений в течение последующих лет, которые были ещё хлеще. Вообще-то стало довольно скучно там, когда он решил отправиться в Америку.

Я покачала головой.

— Что-то у меня большие сомнения насчёт того, что там, где когда-то побывал ты, бывало скучно.

— Верно, — ответил он, дерзко пожав плечами.

Он сделал глоток вина, и в течение минуты мы ели в тишине, прежде чем он сказал, что услышал о волнении на нижнем этаже вчера. После этого мне пришлось подробно, во всех деталях, рассказать ему об инциденте с карками.

— Прошлым вечером я обнаружила, что у меня здесь есть кузен. Ты знаешь Криса… Кристиана… хм… чёрт, я даже не знаю его фамилию.

— Кент, такая же, как и у Тристана, — дополнил он.

— Я думала, что фамилия Тристана Круа — как у Мадлен.

Десмунд немного нахмурился.

— Ах, Мадлен. Никогда особо не интересовался ею. Не могу понять как такой хороший мужчина, как Тристан, мог стать родителем столь эгоистичного и трудного ребёнка, как она. Круа была девичьей фамилией её матери, и Мадлен взяла её, когда покинула это место.

— Исчезнув, она причинила так много боли Тристану.

Это даже не обсуждалось; я видела проблески боли в глазах Тристана каждый раз, когда он упоминал о ней.

— Мадлен была хорошим воином, но она считала, что иметь Тристана в качестве отца означало наличие у неё права на некую привилегированность, и тем самым она полагала, что была выше, чтобы следовать правилам, установленным для всех остальных. В итоге, Тристан наставил её на путь истинный, и вместо того, чтобы изменить свои манеры, она сбежала. Слишком похожа на Елену, такие одинаковые.

— Ты знал Елену? Тристан рассказывал мне, что с ней случилось.

В его смехе не было ни намека на сердечность.

— Тристан вспоминает Елену со всей любовью брата и для него, она была избалованной и пылкой, но с добрым сердцем. Я её иначе помню. Даже в свои шестнадцать лет, Елена была манипулятивным маленьким созданием, всегда коварная и пытающаяся обвести каждого знакомого ей мужчину вокруг своего пальца. К счастью, её уловки на мне не работали.

— Почему не работали?

— Не мой типаж.

На его губах заиграла привычная самодовольная ухмылка, когда он взял бокал вина. Я осознала, что за этим заявлением таилась история, но делиться этим он не собирался. Я попыталась представить, каким он был до нападения Хель-колдуна. С его хорошими внешними данными и шармом, проблески которого я видела, он, должно быть, был известным дамским угодником.

— Ты когда-нибудь любил? — как только вопрос слетел с моих губ, я захотела взять его обратно. Он подвергся таким тяжёлым страданиям, и последнее чего я хотела, так это напомнить ему о прошлой любви: — Прости, я не должна была спрашивать об этом.

Он поставил бокал вина на стол и пристально посмотрел на него, словно вглядывался в прошлое.

— Я был влюблен раз или два, или думал, что был влюблён. Это было так давно, что я право не могу большего сказать. Что насчёт тебя? Ты любила?