Прибрежье (СИ)

Некоторое время сидели молча, потом Адам тяжело поднялся и взял свою корзину.

— Пойду. Надо с дедом поговорить, он мудрый, может, посоветует что-то.

— Спасибо. Ты уверен, что хочешь помогать мне в этом? Я же не… не смогу тебя отблагодарить так, как ты мечтаешь.

— Уверен. Дружбу никто не отменял, а ты хороший человек, — Адам поднял голову и улыбнулся. — Да, я хочу тебе помогать.

Силуэт гостя растворился в дожде слишком быстро. Ветер сдувал с ног, в такую погоду бесполезно было брать зонты и дождевики; мимо несколько раз пролетали пакеты, мокрые листы газет. Наверное, объявляли сильный шторм, но Дин не слышал. Он стоял у окна и смотрел, как постепенно исчезает в дожде море, за ним далекие камни, потом обрыв. Мир превратился в сплошной дождь, маленький дом на клочке блеклой сырой травы будто плыл в мутном океане без неба и дна, и Дин представил себя на секунду жителем стеклянного шара. Кто-то тряс его слишком сильно, чтобы дождь шел во всех направлениях сразу.

Дома было темно, хотя сутки еще только подбирались к полудню. Работать не получалось даже с хорошей музыкой и ярким светом — Дин чувствовал себя крохотной сухой щепкой, которую несет в неизвестном направлении бурный поток воды, собраться с мыслями никак не выходило. Он то и дело возвращался взглядом к шкатулке с музыкой, которая осталась лежать на краю стола, и наконец не выдержал. Взял ее и сел на диван. Проведя рукой по передней стенке, Дин почувствовал тепло в одном из ключей и не глядя повернул его. Мелодия в этот раз вышла совсем тихая, робкая, любой посторонний звук мог спугнуть и заглушить ее. Дин прикрыл глаза и замер на диване, вслушиваясь. Шкатулка шептала о силе корней, прорастающих сквозь камни. О том, как после самых суровых морозов приходит тепло, и деревья выпускают молодые листочки. О том, что любой дождь однажды заканчивается, а над облаками всегда светит солнце. Дин заслушался, тем более что мелодия стала сильной, шумной, уверенной. Она разрослась, как большая река вырастает из тонкого ключа, и теперь заполняла все вокруг, заглушая дождь и ветер снаружи. С последними радостными звуками кто-то ласково куснул Дина за ухо.

— Кажется, моя принцесса совсем скисла от дождя. Должен ли я изменить ветер? — бархатный голос Эйдана тепло щекотал кожу на шее.

— Наконец-то ты пришел, — сонно улыбнулся Дин.

— Я услышал, как ты зовешь меня. Вот тут, — он взял руку Дина и приложил к своей груди. — Угадал?

— Угадал, Эйдан. Оставь дождь в покое, пусть он идет так, как ему нравится. Однажды он просто кончится сам.

====== Глава 21 ======

Дин сам не заметил, как быстро он привык к тому, что Эйдан практически живет у него. Ночи были длинными, утром подолгу не хотелось вставать. Эйдан уходил на берег затемно, и Дин просыпался в наполненном тишиной доме совершенно один. Он успевал готовить кофе, глядя в темное кухонное окно, зевать и ежиться одновременно, а потом садился обрабатывать фото. Начинало светать, и в это время чаще всего приходил Адам. Иногда они вместе ехали на рынок, но чаще всего просто завтракали вдвоем. Снаружи привычно выл ветер, билось о камни морское тяжелое стекло, а в доме было тепло и спокойно. Адам больше не заговаривал на болезненные для обоих темы, стараясь просто быть хорошим другом. Он уходил, и Дин знал, что у него есть примерно полчаса тишины. В это время хорошо было почитать блоги друзей, посмотреть что-то в сети, чтобы Эйдан мог подкрасться незамеченным. Дин специально для этого надевал наушники, выставлял в сторону двери незащищенную спину и не говорил, что чувствует ветерок от входной двери, когда его конь проникает в дом. Эйдан обнимал его целиком, вместе с ноутбуком, наушниками и домашним свитером, натянутым на колени, и пахло от него холодным ветром, солью и водорослями. С ним у Дина был второй завтрак — скорее, перекус сладким, а не настоящая еда.

Предрождественские хлопоты проходили здесь совсем не так, как дома — без беготни и лишнего шума. Дин заранее отправил подарки всем, кому хотел, в Окленде, и заготовил несколько для новых друзей здесь. Эйдан его сразу предупредил, что дорогие вещи тут не в моде, но Дин в ответ на это только фыркнул: у него все равно был очень ограниченный бюджет.

Эйдан продолжал носить в дом еду в немыслимых количествах, и спорить с ним Дин не пытался. Все равно большую часть съестного поедал сам конь, уверяя, что процесс его успокаивает.

Рождество обещало стать спокойным и прекрасным, если бы не продолжающаяся эпопея с угрозой, теоретически надвигавшейся на Дина с весной. Пальцы Эйдана часто оказывались испачканы пылью и старыми чернилами, а Люк и Сара при встрече разговаривали с ним как с умирающим. Несколько раз Дин видел Адама на границе владений водяных лошадей. Он стоял и явно ждал приглашения. Навстречу ему чаще всего отправлялся Крэйг — чисто из вредности, зная, что Адам его побаивается из-за резкого нрава.

Дин понимал, что соседи говорят о нем, пытаются вместе найти выход, и от собственной бесполезности чувствовал себя просто ужасно.

— Эйдан, расскажи мне, что происходит? Почему я не должен ничего знать?