Прибрежье (СИ)

— Чаще всего мы охотимся на северных островах. Тюлени там есть, а людей почти не бывает. Я не люблю соленую воду, но потерпеть могу, и иногда плаваю с ними, у Сары на спине. Крэйгу хуже всех, он моря опасается и, когда остается один, сидит на маяке или бегает по окрестным рекам. Они тут все больше мелкие, так что шума он наводит — будь здоров. Зато научился ловить кроликов и с хрустом их трескает, в одной местной газете даже писали об этом. Но вообще я стараюсь оставаться тоже, мне вполне хватает мяса с рынка. Вот Люк — другое дело, ему непременно нужно спускать пар, убивать кого-то. Он очень страдает, если причиняет кому-то вред, но сдерживаться долго не может, так что эти вылазки в большей степени для него.

— Звучит жутко. А местных животных вы не убиваете? Ричард рассказывал — еще по осени, — что кто-то рвет овец, и я подумал, что это могли быть вы. Кто-то из вас.

— Скорее всего, Эйдан. Когда ты приехал, он места себе не находил, носился по округе совершенно бешеный, ни с кем не разговаривал. Пару раз он возвращался весь в крови, так что, думаю, овечки — его рук, копыт и клыков дело, — усмехнулась Уилс.

— Почему так? Я же ничего плохого ему не делал! — Дин замер с ложкой в руках.

— Вот так. Потому что ты приехал, как не понимаешь! Перевернул ему мир с ног на голову, заставил чувствовать себя несвободным. Лошади ценят свободу чуть ли не выше всего. Может, ты видел, как ведет себя конь, которого впервые хотят оседлать — вот примерно это и было с Эйданом. То, что он чувствовал к тебе, было сильнее его. Если бы он был обычным диким водяным конем, он мог бы использовать свой шанс и остаться свободным, но Эйдан не мог так поступить, — Уилс пожала плечами.

— И что же это за шанс? Что он должен был сделать? — буднично спросил Дин, выставляя на стол наполненные чашки.

— Убить тебя, разумеется.

Дин удивленно распахнул глаза и застыл на месте. В образовавшуюся паузу ворвался вой ветра и приглушенный грохот волн.

— Убить?

— Ну да. Единственный способ избавиться от вечного ярма — убить человека до того, как любовь в сердце лошади поднимет голову и расправит крылья. Но Эйдан даже не пытался, не думай! — спохватилась Уилс, увидев, как стремительно бледнеет Дин.

Отчего-то пить какао в этот раз было совсем невкусно. Дин не сердился и не испытывал досады от того, что он узнал, просто в груди было как-то не так, но в этом надо было разобраться самому. Уилс вскоре ушла — она явно чувствовала себя виноватой из-за того, что рассказала слишком много, но не знала, как это исправить. Распрощавшись с ней, Дин устроился в кровати. Спать не хотелось, он лениво возился в ноутбуке некоторое время, но сон так и не приходил. Он совсем отвык засыпать один за это время. Про шкатулку Адама он вспомнил случайно, встав в туалет часа в два ночи. Вещица призывно поблескивала стекольцами на крышке, и Дину захотелось посмотреть, что будет в этот раз. Ключик он выбрал не глядя, нащупав самый теплый в руке. Не зная толком, какой ответ хочет получить и что именно жаждет увидеть, Дин повернул ключик целых восемнадцать раз, прежде чем услышал короткий щелчок стоппера. Музыка в этот раз долго расходилась. Сперва были лишь отдельные звуки, Дин лег в кровать и вслушивался. Он закрыл глаза и тут же полетел сквозь сырую, туманную мглу над холодным морем. Где-то там, вдалеке, плыл в ледяной воде черный конь. Он тяжело отдувался и тащил за край белого пояса зиму, которая медленно летела над ним в седых тучах, полных снега. Видение медленно потухло, и больше снов в ту ночь Дин не видел.

Утром под дверью уже препирались Адам и Крэйг, Дин услышал их перепалку сквозь сон.

— Мы едем на ярмарку! Давно так решили, и не спорь!

— Неа, вот мы щас его разбудим и спросим, куда захочет, туда и поедет!

— Не ори, а то и правда разбудишь!

— Уже.

— Что «уже»?

— Разбудили. Он нас слышит, — спокойно констатировал Крэйг. — Эй, Дин, отворяй! Сегодня зверски холодно, ставь кофе вариться, я пока в топку подброшу пару брикетов!

Дин кивнул, словно парни могли видеть его через стены, спустил с кровати ноги и почувствовал легкий холодок у самого пола. За окнами едва светало, море все еще сердилось, и ветер бросался на стены, но хотя бы дождя не было. Он отворил дверь Адаму, сонно помахал ему и отправился в ванную. Выйдя после короткого утреннего туалета, Дин убедился, что Адам вовсю хозяйничает на его кухне, и кофе на подходе. На столе уже стояли чашки, тарелка посреди стола заполнилась печеньем с прослойкой из домашнего творожного крема. Крэйг ввалился через подвальную дверь, на нем был толстенный свитер с узором из кактусов.

— Ух, ну и холодина сегодня! Наверное, к ночи пойдет снег, — он подмигнул Дину.

— Было бы здорово, сегодня Сочельник.

— Ага, а у тебя еще ничего не готово! Живо ешь и делай, чего там ты хотел — на рынок с этим… славным малым? А я пока украшалки повешаю!

— Может, я сам... — попробовал возразить Дин, но его фразу прервал тяжелый взгляд Крэйга.

Похоже, самым благоразумным решением было послушаться его и не спорить.