Прибрежье (СИ)

— Честно говоря, я стараюсь не думать об этом. Напрасные мысли могут завести совсем не туда, и ведь все равно я не оставлю Эйдана, независимо от чьего-то мнения.

— Наверное, ты прав, — усмехнулся Люк. — Недаром же у вас проявилось подтверждение глубины вашей связи.

— Ты говоришь так, будто тебя это расстраивает.

Они вышли к холмам, выдававшимся в море, пришлось лезть наверх. Здесь дуло поменьше, и Дину показалось, что становится теплее.

— Ну… не совсем так. Меня печалит то, что может произойти. Я хотел бы верить в счастливый исход всего этого дела, как Уилс или Крэйг. Но я не могу.

— Почему же? Ты знаешь что-то, чего не знают другие?

— Нет, они тоже знают. Но одно дело знать, а другое — видеть. Пережить гибель близких людей, будучи не в силах не только помочь и спасти, но даже просто облегчить их страдания.

Дин промолчал, бросив на Люка короткий взгляд. Тот шел рядом и смотрел себе под ноги, немного хмурясь, будто подбирая слова.

— Дед считает, что я должен поговорить с тобой об этом, чтобы моя совесть была чиста. Он и Крэйг — единственные, кому я рассказывал это прежде. Но я боюсь сделать хуже, ускорить неизбежное. Напугать тебя.

— Я не из пугливых, — пожал плечами Дин. — Так что давай, начинай пугать. Может, у меня появятся какие-то дельные мысли.

— Вряд ли, но попробую. Осторожно, здесь скользкий спуск.

— Спасибо. Слушай, разве ты не должен выспаться сейчас, чтобы потом плыть на охоту?

— Я уже поспал. Мне не хотелось говорить при Эйдане, он…

— Импульсивный?

— Слишком влюбленный, — Люк улыбнулся и покачал головой. — Он может начать психовать и наделать глупостей.

Дин хмыкнул и опустился на колени, разглядывая что-то на земле.

— Кажется, молодая трава проклевывается?

— Сегодня Имболк, — кивнул Люк. — Сегодня за тобой могут прийти, поэтому мы и планируем вернуться к ночи. Но я думаю, что не сейчас, нет. Слишком холодно, дева еще не вошла в силу. Мне кажется, не стоит ждать ее раньше весеннего равноденствия.

— Отличная новость, у меня есть еще немного времени! Когда там равноденствие?

— После двадцатого марта. Но это меня беспокоит куда меньше, уж извини. Не сомневаюсь, что ты хороший человек, но я тебя почти не знаю. Я вообще медленно схожусь с людьми. Эйдан — тот, о ком я волнуюсь.

— Эйдан? Ему тоже опасна встреча с феями… из-за меня? Потому что он будет сопротивляться? — рискнул предположить Дин.

— Нет, не это. Дин, пойми, вы все равно расстанетесь, рано или поздно. Может быть, тебя уведут феи, и тогда это будет быстро, а может, все пройдет успешно, и вы останетесь вместе, пока смерть не разлучит вас, но и это однажды произойдет.

— О…

— Как ты себя чувствуешь, Дин? Нет ли слабости, какой-то усталости, болезненного ощущения?

— Эм… нет, ничего такого. Почему ты спрашиваешь? Думаешь, я заболею и умру?

— Ты читал историю о девушке, которая жила с водяным конем и зачахла? Лекари не могли ей помочь.

— Читал, да. Эйдан считает, что конь сам ее потихоньку кусал.

— Может быть, да. Видишь ли, я знал одну пару… Не знаю, как начать. Идем вниз, там чайки. Мне нравится их слушать.

Они спустились к морю и медленно пошли среди крупных валунов. Дин не знал, мерзнет он или это от неприятного предчувствия бегают по спине мурашки.

— Дэвид был моим другом. Моим первым другом с тех пор, как я переродился. Шла Первая мировая война, поэтому эта история осталась незамеченной. Ее не найдешь в сборниках легенд или старой хронике, всем было не до того. Дэвид был той же породы, что Эйдан, только гнедой масти. Однажды он пришел в дом к девушке, родители которой погибли год назад, чтобы соблазнить ее и утащить в море, но что-то пошло не так. Я ждал его в прибое до самого утра, и на рассвете увидел на берегу в виде человека. Дэвид не смог причинить вред Анне, он влюбился в нее жарко и крепко, со всей силой своего сердца. Я пытался его образумить, уговорить — ведь он не мог просто взять и стать человеком снова, как прежде. Он не слушал меня, только злился, грозил, что без колебаний разорвет мне горло, если я посмею только приблизиться к ней.

Группа чаек сорвалась с ближайшего нагромождения камней и с пронзительными криками унеслась в море. Дин поежился и потер руки. Он вовсе не был уверен, что хочет услышать рассказ до конца.