Прибрежье (СИ)

— И то дело. Значит, жил давным-давно бедный человек, у которого была только одна старая корова…

Адам слушал давно знакомую сказку о фермере и золотом зернышке, но размышлял совсем о другом. Он надеялся, что не придется поутру говорить Бретту в скайпе, что Дин куда-то пропал, и сдерживать при этом слезы. Мыть опустевший дом, придумывать что-то для Ричарда, смотреть, как постепенно прекращаются поиски. «Только бы кони не подвели», — думал Адам, поглядывая на экран мобильного телефона.

— Я волнуюсь, — произнесла Уилс в сотый, кажется, раз за вечер.

— Выпей, — посоветовал Крэйг, услужливо протягивая ей початую бутылку виски.

— Нет уж, у нас всего двое боевых лошадей, и хорошо бы нам быть трезвыми!

— Это правильно, Уилс, я согласен, — поддакнул дед.

Он тоже не находил себе места и даже не пытался делать вид, что читает газету.

— Мне кажется, вы рано развели панику. До равноденствия шесть полных суток, зачем фее забирать его так рано? Учить манерам или шить наряды к балу? Думаю, сегодня ничего не случится, — Крэйг заглянул в бутылку, крякнул и перевел взгляд на Люка.

— Адам считает, что она начнет сегодня. У них какие-то свои способы распознавания, — развел руками тот.

— Ага, скорее, методы привлечения внимания. Хреновы феи, толку от них никакого…

Крэйг еще что-то побубнил себе под нос и вскоре затих. Время текло неспешно, капали минуты, одна за другой. Уилс считала удары волн о скалы внизу. Двести тридцать четыре… наверное, все уже спят. Двести тридцать семь — что-то на сердце неспокойно. Двести сорок два, ой, двести сорок…

— Надо позвонить Эйдану! — подняла голову Сара, но Крэйг уже сам доставал телефон.

— Что у вас происходит, задери вас красноносые гномы? Как укусили? Да ржавый якорь мне в ухо, какого ж хрена! И что? Да, я все понял, мы выходим! — он отключил связь и принялся раздеваться. — Влезла в душ, ее покусали деревянные фигурки, Дин нормально, но в шоке!

— Какая удачная была идея! Непременно поблагодарю Сильвестра! — обрадовался дед.

— А кто говорил, что сегодня ничего не случится? — недовольно буркнула Сара, скидывая туфельки.

— Ой, да брось ты, можно подумать, ты знала! Отзвоните кто-нибудь этим лепреконам-овцепасам, скажите, что мы выходим!

По пути им не встретилось ничего подозрительного или опасного. Домик под холмами будто бы спал, ни Адам, ни старик МакКой, ни даже их особый гость не подавали признаков активности. Уилс думала о том, сможет ли она убить кого-то из волшебного мира, если придется. Но Эйдан так счастлив со своим человеком… да и сам по себе Дин очень хороший, не шумный и не наглый. Ради них — наверное, да.

Вокруг дома О’Гормана было тихо и безлюдно, словно ничего не произошло. Если фея все еще была здесь, то пряталась она очень хорошо. Эйдан высунулся из окна в спальне и вкратце рассказал о том, что случилось. Уилс расстроила новость о том, что шкатулка треснула, причем она сама не могла понять, почему.

— Она может услышать нас, — предупредил Эйдан. — Я не уверен, что она ушла.

— Ничего не поделаешь. Будем дежурить рядом, чтобы больше никто не сунулся. Сперва мы с Крэйгом останемся, а утром нас сменят девочки и дед. Мы с Уилс должны быть неплохой ударной силой, да и остальные могут копытами зарядить от души. Надеюсь, фея поостережется что-то делать, — негромко говорил Люк.

Уилс молча кивала и смотрела в море. Только бы фея не слышала того, что в их головах. Только бы не знала об их плане, разработанном еще зимой.

— Она одна. Наверное, хочет привести его тайно и удивить своих, — сообщил вернувшийся с пробежки Грэм.

— Это нам на руку. Как думаешь, она тебя не видела?

— Нет, слишком влюблена. Должно быть, снила о нем все это время, здорово завелась. Придем без проблем, никто и не заметит.

— Хорошо. Тогда ждем? Лошади пришли, стерегут надзорный дом.

— Ждем, — Грэм кивнул и сел за стол, с другой стороны от окна. — Они ее не напугают.

— Еще сказку? — проснулся старик МакКой.

— Да, деда, было бы чудесно. Я сделаю теплого молока, — Адам улыбнулся.

— Кхм-кхм… В те времена, когда море еще не было соленым…

Ночь плыла мимо спящих холмов, заглядывала в окна дома удивленно, будто не верила, что здесь не хотят смотреть ее сны. Поднимались в прогалинах туманы, рождались из низких мест и ползли, обнимая холмы, дома и загоны. К утру расчищалось небо, поэтому забрезживший рассвет стал синим и густым, замешанным на прозрачном молоке. Кони бродили вокруг дома, кружили туман, издали напоминая игрушечную карусель. Один круг, второй, третий. Адам следил за ними усталыми глазами, а потом лошади стали превращаться в жемчужных птиц, вьющихся над гнездом, полным звезд и незагаданных желаний. Зеленая листва мягко укрывала обиталище ночи, огромные дубы склонялись над лесным прудом, в их ветвях кружили стрекозы и солнечные блики.

— Они остановились, — пробасил медведь из кустов.

Адам поднял голову со столешницы и посмотрел в окно. Видимый им конь стоял по колено в тающем тумане, но даже издалека было видно, что замер он прямо посреди ходьбы.