Причал (ЛП)

Сандор стиснул зубы и заставил себя уйти, от всей души надеясь, что это будет всего лишь ужин с французской кухней, и Гаррольд Хардинг будет удовлетворен обычным разговором.

Спустя несколько дней настрой в доме Баратеонов заметно улучшился. Обвинение против Джоффри было снято, и о нем больше не упоминалось. Помощник Гаррольда Хардинга доставил на дом корзину со сложной композицией из орхидей в качестве знака доброй воли вместе с карточкой, адресованной Сансе, в которой восхвалял ее обаяние.

- И как же тебе удалось обаять его, Санса? – с намеком поинтересовался за обеденным столом Ренли в тот вечер.

Санса осмелилась бросить быстрый взгляд на Джоффри:

- Я просто встретилась с ним и извинилась за доставленные неприятности. Это было всего лишь недоразумение, и Гарри… Гаррольд это тоже понял.

- Джоффри, тебе повезло заполучить такую девушку, как Санса, - оценивающий взгляд холодных зеленых глаз Серсеи прошелся по девушке, словно она впервые ее увидела. – Никогда не следует недооценивать обаяние прекрасной молодой женщины.

- Что бы ты ему ни сказала, это сработало, – снова беззаботно усмехнулся Джоффри. – Я люблю тебя, малышка.

Сандор знал, что Джоффри прекрасно осведомлен о том, что Санса для него сделала. Но, судя по всему, он не имел ничего против того, что чужой мужчина мог тронуть его подружку, если благодаря этому с него самого снимут все обвинения.

Его это взбесило. Неужели он ошибался на ее счет? Неужели той невинной девушки, которую он помнил, больше нет? Он не хотел верить, что Санса могла так сильно измениться, чтобы действительно была способна продать себя… использовать свое обаяние таким способом.

На следующий день у него был выходной, и он был рад сбежать подальше от сумасшедшей семейки Баратеонов. Он пошел в паб, чтобы посмотреть футбол, после чего отправился покурить на свой любимый Старый Причал. Табличка «закрыт на ремонт» вернулась на свое место, и только некоторые из местных жителей слонялись неподалеку. Приближалось время заката, и на воде переливались разноцветными бликами огни заходящего солнца.

Он почувстовал ее приближение еще до того, как услышал скрип досок под ее ногами и до того, как ветер донес до него аромат ее духов.

- Я этого не делала, - произнесла она ему в спину.

Сандор обернулся и оказался к ней лицом к лицу. Санса выглядела расстроенной, и он нахмурился, заметив, что под ее глазами все еще оставались темные круги.

- Чего не делала? – угрюмо спросил он.

- Того о чем они все подумали, - сказала она. – И о чем ты тоже подумал. Я видела, как ты посмотрел на меня вчера.

- Ты не обязана передо мной оправдываться.

- Я не спала с Гарри, - выпалила она. – Он меня и пальцем не тронул.

- А че так?

- Я сказала ему, что еще девственница, - Санса стала пунцово-розовой.

- И он поверил тебе? – усмехнулся он.

- Я и есть девственница, - ее голубые глаза полыхнули гневом. – Я сказала правду.

- И как ты его убедила в этом? – Сандор как-то слышал сплетню о том, что Гаррольд обрюхатил свою одноклассницу, и мысль о том, что кто-то типа Гаррольда не сожрет такой лакомый кусочек, как Санса, была просто смехотворной.

- Он совсем не такой, как о нем все говорят, - ответила она. – Не все мужчины ублюдки.

- Думаешь, я поверю в то, что он с радостью отказался выдвигать обвинения против Джоффри в обмен на болтовню о погоде и тарелку с улиткой в чесночном соусе?

- Просто потому что ты не можешь понять всю ценность общения…

- Могу поспорить, у Хардинга был довольно веский стимул.

-… вовсе не означает, что и остальные мужчины не могут, - закончила фразу Санса. – И это называется эскарго**.

- Мне плевать, как это называется, - Сандор раздавил окурок о мусорку рядом с ним. – Как ты узнала, что я здесь?

- Ты всегда приходишь сюда, когда у тебя выходной, - ответила Санса, пренебрежительно пожав плечами. – Сюда или в паб.

Он был удивлен, что она так хорошо знала его, но тогда он был человеком привычки и простых удовольствий.

- Так ты разыскала меня здесь в мой выходной день, чтобы просто рассказать, что все еще девственница?

Санса вздрогнула и стала красной, как вареный рак.

- Если ты еще собираешься мне сообщить, что Джоффри тебя не тронул, то я назову тебя чертовой лгуньей.

- Я не знаю, зачем пришла искать тебя, - Санса покачала головой, и страдание исказило черты ее лица. – Я должна была догадаться, что ты не поверишь мне.

Сандор даже не допускал мысли о том, чтобы поверить ей. Было просто нереально, что Джоффри до сих пор оставил ее нетронутой, но боль в ее голосе казалась неподдельной.

- Считай, я тебе поверил, - проскрежетал он. – В любом случае, почему это для тебя так важно?

На лице пташки отразилась неуверенность, Санса выглядела так, будто не могла найти подходящих слов. Ему стало интересно, испытывала ли она к нему какое-то уважение, потому что он никогда не считал, что они были достаточно близки для того, чтобы ее волновало, что он о ней может подумать. Он недоумевал, почему его мнение имело такое значение.