Причудливо тасуется колода…

– По каким – семейным? – не понял Антон. – Он же детдомовский…

– Ну и что. Как будто у него дел никаких быть не может. Антон! Я не лезу в его жизнь. И ты не лезь. Надо – значит надо. Если захочет – сам расскажет.

3 ноября.

Вечер. Квартира Антона.

И снова был вечер. И снова Антон был один. Как и в другие предыдущие.

На фоне радостного, словно обезумевшего, но теперь уже от счастья, Макса, и сияющего дяди, с горящими глазами каждую свободную минуту рассказывающего о Лизиных выкрутасах, его одиночество становилось все заметнее и заметнее.

«Господи, ну когда же закончится это сумасшествие! – подумал он. – Почему я все время думаю о ней?».

В дверь позвонили.

«Ну, слава Богу! Может хоть кто – то отвлечет меня от мыслей о Маше!».

Он открыл – и застыл на месте.

«Да, на небесах явно умеют шутить…».

На пороге стояла она. Маша. Девушка его друга, который не может без нее жить. И, пожалуй, первая…. Да не надо врать самому себе! Абсолютно точно – первая, в кого по – настоящему влюбился Антон.

В черной норковой шубе (Макс постарался, разумеется – в кредит), в джинсах, заправленных в те же скользкие ботинки, в которых она бежала тогда по дачному поселку… В белой шапке, из под которой торчали белые же Машины волосы… Она смешно мотала головой из стороны в сторону, пытаясь отряхнуть снег и взволнованно смотрела на него.

– Маша? Проходи…

Она прошла внутрь и сняла шапку.

– Маш, а ты чего пришла? – спросил он, не веря своим глазам.

Маша растерянно посмотрела на него. Затем – на дверь, будто решая – не поздно ли еще повернуть назад.

– Я не вовремя?

– Маш, ты всегда вовремя, – поспешно ответил Антон, и потянул ее за руку внутрь квартиры, пока она не передумала. – Раздевайся, давай. Проходи.

Она сняла шубу и ботинки. Затем, сняв с руки крупную резинку для волос (подарок Лизы: дизайнерская резинка с вышитой на ней бисером крупной веткой винограда), которая мешала надевать шапку, завязала волосы в хвостик и прошла в гостиную. Села на пол, облокотившись на диван.

– Что – то случилось? – взволнованно спросил Антон.

Маша посмотрела на него, и вдруг зарыдала.

– Маш, ты что? С Максом что – то?

Он тоже сел на пол, рядом с ней, и взял ее за руку.

– Я не знаю. Он – то дома не ночует, сейчас вообще уехал куда – то и телефон у него отключен. Куда он уехал, Антон?

– Я не знаю.

– Ты прости, что я пришла без спросу. Антон, я спать не могу. Я одна – боюсь. Мне постоянно дача снится. Снится, как Лиза кричит: «Беги». Тот день постоянно снится! Как меня схватили, там, возле дачи! Антон, я сумасшедшая, да? Дай таблетки, какие – нибудь, от нервов?

Антон задумчиво посмотрел на нее.

– А оно тебе надо? Ну, ладно, посиди. Я сейчас.

Он вышел на кухню. Вернулся – с открытой бутылкой вина и бокалом. Одним. Сел на пол рядом с Машей, налил вино и протянул ей полный бокал.

– Антон, я не пью. Ты же знаешь…

Антон пожал плечами:

– Бывает…. Давай, давай, пей!

– А ты?

– Слушай, мне сегодня еще за руль садиться…

– У тебя дела, да? Я не вовремя…

– Вовремя, – опять поспешно успокоил ее Антон, боясь, что она передумает и уйдет. – Время есть еще. Если хочешь – потом вместе съездим. Рассказывай.

Маша вытерла ладонью слезы.

– Про что?

– Ну, давай по порядку. Что у вас с Максом?

– Все хорошо было. Я только к нему привыкла, а он…. То – не отходил от меня ни на шаг… А теперь… То – ночевать несколько раз не приходил… А теперь – вообще уехал неизвестно куда…Он по ночам разговаривает. То – про Элю… То – про Юлю…

Антон слушал ее внимательно, не перебивая. Поскольку, услышать что – то от Маши было редкостью. Тем более, что с тех пор, когда они вернулись с базы отдыха, виделись они всего несколько раз – и то, мельком и не наедине. А говорить, тем более так откровенно, Маша могла только наедине. На людях – всегда замыкалась в себе.

Убедившись, что она закончила говорить, Антон сказал:

– Эля – его бывшая жена. Он любил ее очень… Ты пей, пей! А Юля кто?

– Я не знаю, – ответила Маша и растерянно посмотрела на Антона. – Я думала – ты знаешь!

– Нет. Про Юлю я не знаю. Слушай, Маш, он тебе не изменяет. Макс – не такой человек! Поверь, я в людях разбираюсь, я знаю – кто на что способен. Макс тебя любит…

– А куда он уехал? И почему мне не сказал – куда?

– Не знаю. Он у дяди отпросился. Сказал – по семейным делам. А почему тебе не сказал? Да, это странно!

Маша снова зарыдала.

– Ну, ну, Маш! Давай плакать мы не будем… Давай – так договоримся! Насчет Макса я узнаю. Хорошо? А что там со снами? Часто тебе такие сны снятся?

– Иногда. А без Макса я спать боюсь. Можно я у тебя переночую? Я могу и к Лизе пойти… Но…

Она, не договорив, с надеждой посмотрела на Антона, и он, разумеется, тут же это заметил.

– Маш, ты можешь приходить ко мне в любое время. Ночуй, конечно… Ты допила? Давай я еще налью?

– Да. Нет, Антон, я больше не хочу.

– Нет, давай – ка еще чуть – чуть. Хорошо? Так вот, мне по делу надо за город смотаться. Ненадолго. Поехали со мной?

Начало октября.

Детдом. Кабинет Ольги Петровны.

На улице было уже темно. Поэтому в кабинете зажгли электрическую лампочку.