Причудливо тасуется колода…

На минуту Максу показалось, что он вернулся домой. Вот так просто: долго – долго бродил по улице, а потом пришел домой. Где тепло, где его любят. Сейчас он попьет чай с Ольгой Петровной, которая, конечно же, будет читать ему нотации, а потом пойдет к себе в комнату. Там он расстелет свою кровать (белое постельное белье с печатью), разденется, и ляжет спать. И то, что было – учеба, свадьба с Элей, ее смерть… Все это, окажется, что ему просто приснилось…

Нет! Ничего из этого не приснилось… И все это будет преследовать его до конца жизни. Как хорошо, что сейчас есть Маша! Иначе он бы просто сошел с ума…

Он сел за стол – рабочий стол Ольги Петровны, вечно заваленный какими – то планами, бумажками, детскими рисунками, которые поступали лично для нее десятками в день. Неужели она все их хранит? От этих бумаг стол, казалось, уменьшился в размере. А может – это Макс стал больше?

– Ольга Петровна, я все уладил, – сказал ей Макс. – Деньги ей отдал. Она заявление забрала. Шума не будет, обещаю!

Ольга Петровна протянула ему кружку с чаем и села рядом с ним. Смотрела она на него при этом – будто мать, сын которой приехал к ней в гости после долгой разлуки.

– Спасибо, Максим. Что бы мы делали без тебя?

– А что бы я делал без вас? – сказал Максим и покраснел. – Вы же так заботились о нас. Как родных любили… И меня, и Элю… Знаете, я тогда этого не понимал. Сейчас понимаю. И мне стыдно за то, как я себя вел тогда… Понимаете, я озлоблен был на весь мир, и…

Ольга Петровна ласково погладила его по руке.

– Не надо, Максим. Я все понимаю. Скучаешь по ней?

– Да. Поначалу было совсем тяжело. А потом появилась Маша. Я вас познакомлю!

– Какая она? Хорошая?

– Да. Очень добрая. Рисует хорошо. И стихи пишет! Она вам понравится. Я вас познакомлю…

Ольга Петровна, которой, конечно, никогда (никогда!) не было все равно, слушала его с интересом.

– А вы как познакомились?

– Сначала я увидел ее на улице. И принял за привидение Эли. Они очень похожи. А потом – по работе столкнулись…

– Молодец ты, Максим. Как же я хочу, чтобы у тебя жизнь счастливо сложилась! Зайдешь к Юле?

Макс кивнул:

– Зайду. Спасибо!

3 ноября.

В машине Антона.

– Спасибо, Антон!

Он, оторвав взгляд от дороги, улыбнулся и посмотрел на Машу.

Удивительно! Он столько вечеров рассматривал ее фотографии и читал ее стихи, что теперь непривычно было видеть ее вживую.

– За что? – спросил он и снова посмотрел на Машу.

– Почему ты всегда со мной возишься? Я – то в квартире у тебя без сознания лежу… То – ногу вывихнула… И ты тут же пришел мне помогать… И вот сейчас – опять я к тебе пришла…

– Люди помогают друг другу, Маш. Если, конечно, это нормальные люди. Я не знаю, Маша, как это объяснить… Почему между нами такая связь? Ты же тоже это чувствуешь, ты сама говорила? Почему только с тобой я могу быть откровенным? Почему только с тобой я могу быть слабым? Другим я этого никогда не показываю! А почему – не знаю!

На лобовое стекло падал снег, и дворники едва успевали с ним справляться. Маша отвернулась от него, и тут же поспешила сменить тему.

– А я люблю ездить, когда вот так снег идет. Красиво, да? Все вокруг белое, чистое. А куда мы едем? Мы по этой дороге на дачу всегда ездили. Я любила на дачу ездить. А Лиза – нет. Она вообще редко с нами ездила… А тебе что, тоже в этот поселок? Если бы я знала – я бы не поехала.

Машина остановилась как раз возле их дачи.

– Я знаю, Маш. Если бы я тебе сказал – ты бы не поехала. – Он вышел из машины и открыл Маше дверь. – Пойдем?

Будь Маша трезвой, она бы вовсе его возненавидела. А так – она просто посмотрела на него, как на идиота, и сказала:

– Антон, я не пойду. Поехали домой!

Антон протянул ей руку.

– Пойдем! Чего ты боишься? – Он за руку потянул ее из машины, и Маша вышла. – Вот смотри: мы вернулись в ту точку, где тебе страшно. Пойдем! Не бойся, я же с тобой! Я иду рядом, держу тебя за руку. Тебе сейчас страшно?

Они остановились возле калитки. Машу начало трясти от страха.

– Антон, пойдем домой. Ну, пожалуйста!

Антон обнял ее сзади, просунув руки между пуговиц ее шубы.

– Все, кто тебя похитил, уже сидят. Я стою с тобой, я тебя защищаю. Ты сейчас боишься?

– Не знаю, наверное. Я еще не поняла. Антон, ты специально меня напоил?

– Да. Пойдем дальше. Как у вас калитка открывается? Маша, не бойся, заходи! Расскажи, что здесь было?

– Здесь я упала, – сказала Маша, посмотрев на снег возле калитки. – Тут лужа была замерзшая. А потом Лиза закричала! И меня схватили…

– Тише… Не бойся, – Антон крепче прижал ее к себе. – Это было давно. Это было с тобой – но сейчас этого уже нет. Сейчас мы просто стоим с тобой – и смотрим на снег.

Антон повернул ее к себе лицом, расстегнул ее шубу и свой пуховик. Плотно прижал к себе. А затем – поцеловал.

– Сейчас тебе страшно? – спросил он через минуту.

– Нет! – ответила она, сама не понимая, что с ней происходит и к чему это приведет.

Начало октября.

Детдом.

Макс сидел на стуле возле кровати Юли. Юля, отвернувшись к стене, старалась его не замечать.

– Юля, не молчи, пожалуйста! Поговори со мной?