Приданое для Царевны-лягушки

Платон с облегчением отметил, что Веня заговорил медленно и порывистость в движениях пропала.

- Исключено, - убежденно заявил Платон. - Зная, что Богуслав жив, она бы не сунулась. Я уверен - она знала о его смерти, она знала, когда вы прилетаете, и приехала в аэропорт! Нет, при его жизни она бы не подошла к тебе ближе чем на полкилометра, об этом Богуслав побеспокоился, он все свои сделки обставлял очень качественно, поверьте. И с детьми он тоже сделал все качественно.

- Почему же ты думаешь, что Аврора не могла знать о смерти Богуслава? спросила Илиса и взяла Веню за руку, слушая пульс.

- Табличка в морге. Номер 302 - это номер неопознанного трупа.

- Какого неопознанного трупа? - не понимает Платон.

- Когда привозят жмурика без документов, - Веня уже еле ворочал языком, там свои номера. С трехсотого начинаются неопознанные. Батю привезли в морг как неопознанного. Никто из братвы не знал, что он умер. Ну и мы с Федькой, конечно, молчали, потому что хотели его похоронить быстрей и без лишних ушей. Тони, ты сам прикинь, за это время ты грохнул Пончика... тс-с-с... - он прижал палец к губам и показал на дверь. - А нам с Федькой - ничего. Ни одного наезда, ни пальбы - ничего! Братва еще не включилась, что Богомола нет!

- Но ведь была взрывчатка в двери, - вспомнил Платон, уже жалея, что Илиса успокоила Веню почти до состояния отключки.

- А вот ты возьми и спроси у своего друга - страхового агента, который... как его? Птица Страус?

- Цапель, - подсказала Илиса.

- Да. Спроси у него, что там по экспертизе этой взрывчатки. Уж за столько времени могли бы распознать - откуда она.

- Подожди, подожди... Если Богуслав был отправлен в морг как неопознанный... И никто, кроме Птаха, не знал имя этого человека?.. Откуда же вы тогда узнали?

- Ат-ад-атвоката, - кивнул Веня.

- От адвоката? От того, у которого гувернантка из хосписа, - пробормотал Платон, чувствуя внутри уже знакомый холодок страха, потому что, если думать дальше и сопоставлять, можно увязнуть во что-то жуткое. А сил на ужасы уже нет.

Илиса посмотрела на него внимательно и вдруг протянула на ладошке конфету.

- Барбарис... - прошептал Платон.

- Тони, а как ты думаешь, если я умру, куда попаду - в ад или в рай? тихо спросил Веня, расслабленно привалившийся к спинке дивана.

- Это одно и то же, только палочки разные.

- Ну не скажи... какие палочки?

- Для еды. У меня есть знакомая компания, раз или два в месяц мы собираемся в хорошем ресторане или кафе и заказываем большую еду. Так называемую большую жрачку. Одно из мест, где можно хорошо поесть, - китайская закусочная. Туда мы приходим редко - на рыбу. Или на жирную свинину, приготовленную во фритюре и обсыпанную сахарной пудрой. Так вот хозяин и повар этого заведения как-то пожелал нам взять с собой в гроб палочки для еды, потому что уверен - это выход из любого положения.

- Фигня... - пробормотал Веня.

- Зачем палочки? - спросила Илиса.

- Притча у них есть о загробной жизни. Умер один человек и попал в ад. Он увидел огромный стол, полный всякой еды. За столом сидели несчастные голодные люди, кричали, плакали и ругались друг с другом, потому что еды было много, а палочки, которыми только и можно было ее брать, - размером метра в полтора. Тогда человек попросил отвести его в рай. И что же он увидел? Огромный стол, полный всякой еды. За столом сидели счастливые, радостные и сытые люди.

- Потому что у этих китаёзов были с собой припрятанные в гробу палочки! ужасно довольный собой заметил Веня.

- Нет, - вздохнул Платон. - У них были такие же палочки в полтора метра длиной. Но они кормили ими друг друга через стол и были счастливы.

- А в чем фишка? - не понял Веня. Илиса, улыбнувшись, ушла.

- Фишка в том, что рай - это попасть к хорошим людям и самому быть хорошим.

- Фигня-а-а-а...

Уложив спящего Веню, Платон обнаружил, что вспотел - хоть выжимай нижнее белье. Он хотел сразу раздеться, сбросить с себя все и пойти голым в ванную, как обычно делал раньше... Раньше, когда жил один. "Странно, - подумал Платон, - но этот нескончаемый кошмар бытовых неудобств принуждает к соблюдению некоторых поведенческих правил, что, в конечном итоге, ведет к самоконтролю..."

- Кошмар бытовых неудобств! - фыркнула рядом женщина в черном. Платон от неожиданности вздрогнул и обнаружил себя в коридоре, стаскивающим рубашку. Это у тебя-то, в таких хоромах? Не видал ты бытовых неудобств. А лучший самоконтроль на все времена - вера! Вера, она и укрепляет, и сделать лишнего в жизни не дает! Ишь, раскидался дорогими одеждами...

Итак, поздравил себя Платон, он уже стал произносить свои мысли вслух, совершенно не контролируя это на уровне сознания.

- Да, - многозначительно кивнула Лужана, - сознание у тебя хоть и интеллигентское, но буржуазное.

Закрыв рот ладонью, Платон ринулся в ванную и заперся.

- Слышь, хозяин! - постучала Лужана в дверь. - Я чего спросить хотела. Что эта самая женщина, которая мать твоего младшенького, в тюрьме ведь теперь?

- Это не твое дело! - прокричал Платон и опять закрыл себе рот рукой.