Приданое для Царевны-лягушки

- Я Квакшин. Стыдно, Платоша, не помнить фамилию человека, который золото на Олимпиаде брал и который с тобой уже столько лет живет. Теперь я могу с чистой душой отчитаться за все твои деньги, присвоенные мною. Ни копеечки даром не потрачено. Василиска оказалась умной и работящей. К четырнадцати годам уже окончила школу экстерном, начала сама зарабатывать. А теперь, любезная, пощупайте его пульс, - попросил Гимнаст врача.

- Не надо мне ничего щупать! - возмутился Платон, трясясь, как в лихорадке.

- И пощупаем, и сердечко послушаем, и укольчик сделаем успокоительный, встала врач.

- Почему ты позволил ей выйти замуж за Федора? Он же ей братом приходился?

- А она захотела быть Омоловой. Буду, говорит, Омоловой, и все дела! развел руками Гимнаст.

- Не спрашивай его, дед мне не указ, - сказала Илиса.

- Господи!.. - дед... - не может поверить Платон. - Что же мы теперь будем делать?..

- Жить будем, Платоша. Жить и радоваться, - успокаивающим тоном заметил Гимнаст.

- Да чему тут радоваться? Одно горе кругом...

- Заботы у тебя, Платон Матвеевич. Завтра нужно ехать в суд на слушание дела Авроры. Я надеюсь, ее выпустят. Ты ей расскажешь о Веньке и о бабе этой бешеной, которая его утопила.

- Нет! - замотал головой Платон.

- Ладно, пусть адвокат расскажет. За такие деньги можно иногда и морду дорогую под синяк подставить.

- Да зачем ей это рассказывать? - застыв, Платон покосился на иглу, которая входила в руку.

- Да затем, Платоша, что, во-первых, она и так когда-то узнает, а во-вторых - чем раньше, тем лучше. Аврора одна найдет эту монашенку. Никто кроме нее не найдет.

- Как это - найдет? - не понимает Платон. - А если она утонула?

- Такие, Платоша, не тонут, уж ты мне поверь. Таким Невскую Губу переплыть - как прогуляться. Вот тебе, любезная, за твои труды и понимание, - Гимнаст протянул деньги врачу, провожая. - Ты особого внимания не придавай тому, что здесь услышала.

- У всех свои болячки, - вздохнула та. - А к болячкам я отношусь, как велит заповедь врача.

- И правильно. Молчание в таком деле никогда не навредит.

Вернувшись, он кивнул Илисе. Та, ничего не спрашивая, принесла бутылку вина и бокалы. Платон пить отказался. Он жадно следил за каждым движением девочки, отмечая знакомые жесты.

- А теперь, Платоша, раз ты оказался здоровьем крепок и на нервы спокоен, я тебе расскажу, чего боялась Алевтина. Подставил я ее, Платоша. Я во всем виноват. Грех на мне большой.

- Я не хочу больше слышать слово "грех", - закрыл глаза Платон. - Меня от него мутит.

- А ты ляг на кровать, Платоша.

- Это чтобы я от твоих откровений не упал в обмороке на пол? - усмехнулся Платон.

- Это чтобы ты заснул через полчаса, и нам с Василиской не пришлось тебя тащить на кровать. Вот и молодец. Василиска, подложи ему побольше подушек, чтобы он нас видел, не напрягая шею. Прижал меня один человек из твоей Конторы, Платоша. Так прижал - не продохнуть. Был бы одинок, плюнул бы ему в морду розовую. Но я уже узнал о дочке, уже сердце в капкан сунул, вот и попался.

- Птах знал, что Алевтина - твоя дочь?! - сел Платон.

- Нет. Этого он не знал. У Славки свои связи были в милиции, ему по дружбе позвонили, что детдомовская девчонка ищет папу, а папа получается прописан по адресу его квартиры. Нет... Этого Птах не знал, иначе не слез бы с меня потом. Птах тогда был Цапель. И я ему иногда стучал по мелочам, а он сжег папочку по моим старым делам, что я накуролесил, когда пьянствовать начал после травмы. Он знал только, что в доме Славки появилась очередная домработница - совсем девчонка. И приказал мне тебя подсадить, Платоша.

- Меня?

- Тебя. Он сказал, что ты такую не пропустишь. Ты и не пропустил. А я на тебя за это сильно разозлился. Ты когда Альку первый раз посадил к себе на колени, я чуть башку твою не проломил графином. Вот я тебя, Платоша, от такого родственного помутнения в голове и подсадил на крючок. Я фотографии сделал, когда вы вместе были. И отдал их Цапелю. Не знаю, как об этом пронюхал Богуслав, но уже черед две недели после такого моего поступка он позвал Алевтину и все ей высказал. Все, что он думает о подставных шлюхах, которые проникают в дом приличного человека, соблазняют и снимают его камерой в интимные моменты близости. А потом относят фотографии в органы и заявляют о совращении малолетней. Он дал ей два часа на сборы. Алька кинулась ко мне. Я проклял себя в тот момент, но нужно было действовать. И так действовать, чтобы ни Славка, ни Цапель ее не нашли, пока все не утрясется.

- И где?, куда ты ее отвез?

- Я ее увез из Москвы. Тогда дом в Репино стоял пустой. Месяц она там пряталась.

- В моем доме в Репино? Я чуть с ума не сошел, разыскивая ее... - Платон упал на подушки, не сдерживая слез.