Придорожная собачонка

На девятом десятке жизни я ощутил, что во мне все растет, переполняя меня, сострадание, и неизвестно, что с ним делать. Множество лиц, людей, судеб отдельных существ и некое отождествление с ними изнутри, и в то же время сознание, что я уже не сумею предложить этим своим гостям убежище в моих стихах, поскольку уже слишком поздно. Я думаю также, что если бы начинал заново, каждое мое стихотворение было бы биографией или портретом какого-то конкретного человека, а точнее, плачем над его судьбой.

Хелена

И вот мы уже по другую сторону.

Кампании завершены. Собственность перекроили.

                                               Над пепелищами дымка.
А Хелена себе танцует между кострами.

Видимо, ей известен секрет какой-то особой жизни,

А я целый вех пытался понять ее смысл — без толку.

Знаю, ты натерпелась, Хелена, и не пожаловалась

                                                               ни полсловом.

Голодала, не ожидая помощи ниоткуда.

И больницы, убожество тела, которое хочет себя

                                                                        любить,

Ненавидит себя и плачет в заплеванном коридоре.

Кто бы подумал, Хелена, что наша юность так

                                                                   повернется?

Сад под солнцем сверкал, и стояло вечное лето.

А потом нас долго учили терпеть заодно с другими

И благодарить минуту, если прошла без боли.

Хеленина вера

По воскресеньям я посещаю храм и молюсь, как все.
Кто я такая, чтобы отличаться от прочих?
Точно так же не вслушиваюсь, что там бубнит
                                                            проповедник.
А то бы пришлось допустить, что мне отказывает
                                                        здравый смысл.
Я старалась быть верной дочерью моей
Римско-католической церкви.
Читала «Отче наш», «Верую» и «Богородицу»
Вопреки своему постыдному маловерью.
Не мне рассуждать, как там будете Адом и Раем.
Но этот мир переполнен пакостью и уродством.
Должны же хоть где-то быть доброта и правда.
А значит, должен быть Бог.

Йокимура

Однажды я увидел по телевизору кладбище нерожденных детей с маленькими могилками, на которых японские женщины зажигали свечи и оставляли цветы. На минуту я вообразил себя одной из них, наклонившейся положить букет хризантем.