Придворное общество

Считается, что жилище принца, командующего армией жилище кардинала, дом «premier magistrat», т. е. лица, занимающего одну из высших судебных должностей, и, наконец, дом «ministre éclairé», которому поручены правительственные дела, должны выглядеть совершенно иначе, чем дом простого маршала Франции, или епископа, или «président a mortier», т. е. людей, стоящих в иерархии знати, духовенства, судебных или канцелярских чиновников на ступени рангом пониже. Ибо все они как люди, «которые не обладают тем же рангом в обществе, должны иметь жилища, устройство которых демонстрирует их более высокое или более низкое положение по отношению к другим сословиям государства»[50].

«Жилища принцев именуются дворцами (palais), точнее говоря, дворцами второго класса (сравнительно с королевскими дворцами), жилища прочих — только „большими особняками“» (des grands hôtels). Но у обоих видов домов их украшение должно соответствовать социальной функции:

«Что касается жилища военного, то следует руководствоваться военным характером, проявляющимся в прямолинейности, в почти одинаковых пространствах и в архитектуре, черпающей свои истоки в дорическом ордере.

Для жилища священника выбирают менее суровый характер. Это проявляется в расположении основных его элементов, в хорошо организованной статичности и в стиле, который никогда не будет нарушен фривольностью орнамента.

И, наконец, в случае жилья магистрата мы столкнемся с характером, который должен проявляться в общем рисунке форм жилища и распределении его частей — единственном средстве недвусмысленно продемонстрировать, начиная со двора, значение, набожность, учтивость.

В остальном, повторяем, следует не забывать избегать в этих разных родах композиции величия и великолепия, характеризующих королевские дворцы»[51].

13.

Структуру общества мы сумеем понять, только если мы увидим его одновременно из перспективы «Они» и из перспективы «Мы». В настоящее время нередко дело все еще представляется так, будто единственный метод, с помощью которого можно получить высокую степень достоверности из перспективы «Они», есть квантитативный метод — подсчет голов, использование статистических измерительных приборов. Как мы видим, есть и иные пути. Они особенно нужны нам, если мы стараемся дать определение таких фигураций, к которым невозможно найти научный подход одним только мысленным раздроблением их на атомы — отдельные действия, отдельные мнения, переменные — или же атомы какого угодно иного характера.

Исследование устройства домов у людей двора и того, как они сами его воспринимали, их собственного «образа», — это пример анализа фигураций, проводимого одновременно из перспективы «Они» и из перспективы «Мы». Сам общественный канон устройства дома или, как это по традиции выражают, «объективная сторона устройства дома у придворных» составляет исходный пункт. Ее можно отличать, но совершенно невозможно отделить от «субъективных» аспектов устройства дома, от того, как сами современники его воспринимают и обосновывают.

В этом отношении исследование организации дома и пространства в придворном обществе позволяет нам сделать первый шаг к пониманию общественной структуры, с которой мы имеем здесь дело. Эту структуру мы при таком исследовании видим как из перспективы «Они», так и из перспективы «Мы»: мы видим ее как фигурацию других людей, о которых мы говорим «они»; и мы видим в то же время, как видят ее сами эти люди, как они видят себя, когда говорят «мы».

Это иерархически упорядоченное общество. Но это сословное общество эпохи абсолютизма отличается от предшествовавшего средневекового сословного общества тем, что представители королевской власти получили однозначный перевес над сословиями. Распределение власти, бывшее еще относительно зыбким в Средние века, стало более стабильным. То, что власть короля намного превосходит власть всех прочих дворян, высшего духовенства и высших чиновников, теперь не подлежит сомнению. Это находит символическое выражение в том, что никто другой не в состоянии и не может осмелиться выстроить себе дом, который бы по своей величие, по своей пышности и изяществу отделки сравнился с домом короля или тем более превосходил его За другими членами королевского дома следуют три категории элит: высшее «дворянство шпаги», высшее духовенство, корпус высших судебных и административных чиновников. Внутри каждого из этих слоев господствует иерархический порядок. За ними следуют, также в иерархическом порядке, средние и низшие слои каждого из этих трех сословий. Несколько выпадают из строя финансисты, сильно разбогатевшие буржуа. Среди их наиболее выдающихся представителей — налоговые откупщики и другие люди, финансирующие государственные предприятия.