Приёмная дочь Бабы Яги

–Предатель! – буркнула Яга и отвернулась к печи, но тут же вскинула голову, заслышав звук открывшейся двери.

На пороге переминались трое, уже побывавшие в Избушке леший и Яков, а третьим был совсем ещё молоденький на вид колдун с рыжими кудрявыми волосами и пронзительно голубыми глазами. Ёжка растеряно моргнула, разглядывая эту столь же растерянную троицу.

–Что? – поспешно с тревогой, различимо слышимой в голосе, спросил Кощей.

–Говори! – скомандовал Яков, вытолкнув рыжего вперёд.

–Ростислав Всеволодович! – поприветствовал царя поклоном голубоглазый колдун, повернувшись к Златославе, так же поклонился и произнёс. – Царевна!

–Княжна, – поправил его Ростислав Кощей и поторопил. – Рассказывай! Не до расшаркивания нам.

–Да, конечно, – кивнул мужчина, бросив на Ягу удивлённый взгляд. – Тут дело такое, я же шатуна у Избушки остался сторожить. Поначалу мы его хотели связать да у ступеней оставить, но уж больно нервным он стал, как только Избушку увидел, метался, путы рвать пробовал. Вот мы с Яковом и порешали, что мне значится за ним приглядеть надо. Стоило только Якову в Избушку войти, как шатун взбесил. Сперва попытался за ним последовать, но я его крепко держал, тогда он на меня попытался кинуться, чуть в глотку мне не вцепился. Никогда не думал, что низшая нечисть может страха совсем лишиться, чтобы на колдуна нападать. В общем, успел я его от себя оттолкнуть, да видать силу не рассчитал и хорошо так о дерево его приложил, что он не скоро очухался. А вот когда он в себя-то пришёл, то странности начались. Шатун этот ни нападать, ни в Избушку рваться больше не стал, поднялся на ноги, голову к небу закинул и губами шевелит, будто шепчет что, но слов не слышно. Значения поначалу не придал этому, как вдруг шатун вытянулся и словно завыть хотел, но звука не вышло, просто глотку дерёт, а воя нет. У меня даже мурашки по спине побежали, а тут он раз надрываться прекратил, голову опустил…, пусть меня Боги покарают, если я вру!.. и нагло так улыбнулся, а потом вспыхнул пламенем колдовским зелёным и вмиг сгорел, даже пепла не осталось. Не к добру это.

–Не к добру, – с мрачной задумчивостью согласился царь Кощей.

–Туман уходит! – воскликнул вдруг Хмурич, поморщившись, словно голова у него болела. – Назад к кряжу ползёт.

–Да, что б ему в Исподнюю Страну провалиться! – выругался Ростислав Всеволодович и, обратившись к рыжему, наказал. – Останешься здесь с моей дочерью и внучкой! За них головой отвечаешь, понял?

Парень только кивнул молча, во все глаза глядя, как царь Белояжский колдовской меч призвал. Народ в царстве прекрасно был осведомлён, что Кощей колдун сильнейший, да только редко кто видел, как он своей силою пользуется. Не любил Ростислав Кощей зазря колдовать, только в исключительных случаях к волошбе своей прибегал. Златослава и сама никогда батюшкиного меча волшебного не видела и теперь глаз оторвать не могла. Длинный чёрный клинок без отблесков, металлу присущих, заканчивался такой же чёрной рукоятью, единственным украшением которой являлось выгравированное изображение человеческого черепа с небольшими изумрудами, таинственно сверкающими в глазницах. Девушка знала от старших братьев, что мечом этим пращура их далёкого сама Морана-Смерть одарила, тогда ещё Тёмные Боги по земле свободно ходили, а теперь их в пещерах Исподнего Мира заперли, не выйти им, бесчинств не совершить. Раньше род Кощеев Тёмным Богам служил, да потом одумался один из Златкиных далёких предков, обратился к Светлым Богам и помог им Тёмных в пещеры загнать, да запечатать. С тех пор так Свету и служат, но меч, как и доспехи и венец царский, Мораной выкованные, так в сокровищнице Белояжска и хранятся.

–А вы двое за мной! Побежим туман догонять! – скомандовал царь-батюшка, уже и плащ, и сапоги надевший.

С этими словами быстро покинули мужчины Избушку, оставив Златку и рыжего Данила, растеряно смотреть на закрывшуюся дверь в сени. Яга опомнилась первой, встрепенулась, окинула взглядом парня и сурово так заявила:

–Так, мил человек, давай-ка сапоги снимай и у печи ставь! А то натоптал-то, натоптал. И плащ вон на крюк вешай! Ждать нам всё равно долго придётся, спаришься ведь в своей душегрейке.

–Княжна, вы уж простите мою наглость, но вдруг что случится, а я тут босиком, – нахмурился молодой колдун, решивший отстаивать свои сапоги до последнего.

–Царь-батюшка, сказал здесь сидеть и носа не казать наружу, значит, пока тебе сапоги не понадобятся. Скидай их давай! – стояла на своём Ёжка и ногой притопнула, словно точку в разговоре поставила.

–Мне Ростислав Всеволодович ничего подобного не говорил, – продолжил припираться рыжий.

–Он сказал, что ты со мной остаёшься, а мне он приказал из Избушки не высовываться, – ехидно выдала Златка, окончательно прекратив изображать из себя благовоспитанную царёву дочку и снова становясь вздорной Бабой Ягой. – Смекаешь, к чему я веду?