Приемы Холлистока

Как только они выехали на Манчестер роад, он указал на небольшую вывеску какого-то отеля.

— Приехали!

Глава 14. Он пришел

Холлисток хитро посмотрел на Масси, который высунув голову наружу, разглядывал здание.

— Что видишь?

— То же, что и вы. Пять этажей, здание двадцатых годов, отель три звезды без плюса. Где они, босс?

— На третьем или четвертом этаже, это сейчас узнаем. Но окна точно сюда выходят, я их так чувствую, словно в метре стою, значит стены между нами нет. У них там нешуточные страсти кипят, кстати, энергия так и выплескивается.

— Какой план? — Масси посмотрел на Генриха, который приблизившись к цели, снова обрел хорошее настроение.

— Сейчас пойду разузнаю. что там да как. Скорее всего просто зайду в комнату и им просто некуда будет деваться. Ты пока сиди в машине. Как будешь нужен, ты почувствуешь, что я тебя зову.

— Хорошо, босс! — Масси откинул поудобнее спинку и начал крутить настройками радио.

Холлисток вышел из машины, и не раздумывая сразу направился ко входу в отель. Швейцара на входе не полагалось, и потому он сразу подошел к стойке портье:

— Добрый день.

— Добрый день, сэр! — Портье, что-то записывающий до этого в журнал, поднял голову. Это был невысокий мужчина лет сорока, немного лысоватый и старательно скрывающий это свое несовершенство. Холлистоку было достаточно половины взгляда, чтобы понять, как с ним разговаривать. Он сделал заговорщическое выражение и лица и начал говорить тихим голосом:

— Я представляю здесь интересы одной особы, мистер…

— Бейли.

— Мистер Бейли. Так вот, у вас тут недавно поселилась парочка, мужчина и женщина лет тридцати, и мне кажется, что мужчина является мужем той особы, интересы которой я представляю.

— Вы детектив? — Портье с интересом осмотрел необычного посетителя. — Вообще, такие сведения мы можем давать только полиции.

— Я понимаю! — Холлисток еще понизил голос. — Не первый раз приходиться этим заниматься, уж поверьте. Вообще, если честно, то не так уж и интересно копаться в чужом грязном белье, но работа есть работа. А клиенты обычно в таких щекотливых делах не часто обращаются в полицию, сами понимаете.

Бейли смотрел на него с интересом и пониманием, но внутри у него все равно поролись противоречивые чувства. С одной стороны ему казалось это забавным, а с другой он думал о возможных последствиях в виде разбитой мебели, а возможно, и собственного лица, если мужчина, снявший у него номер, окажется слишком горячим. Однако появившаяся в руках Холлистока пятидесятифунтовая купюра разрешила все сомнения.

— Они в триста двадцатом, — сказал он. — Вот только они, конечно, заперлись изнутри, и здесь я уже не смогу вам помочь.

— Не беспокойтесь, — Холлисток улыбнулся, — все будет нормально.

— Я только попрошу вас, сэр, — портье окликнул Генриха, когда тот уже собирался входить в лифт, — пожалуйста, обойдитесь без ломания дверей и криков. Подумайте и о других постояльцах за стенами.

Холлисток кивнул и закрыл за собой двери. Лифт медленно поднял его на третий этаж, и выйдя из него он попал в длинный коридор, освещенный обычными круглыми лампами. Триста двадцатая комната была недалеко и по исходящей оттуда волнообразной энергии Генрих понял, что не ошибся. Однако, подойдя к двери вплотную, он в удивлении остановился. Из за нее доносились звуки, не оставлявшие сомнения в их происхождении. Оттуда он отчетливо слышал женские стоны и одновременно, пыхтение мужчины, причем сопровождающиеся характерными ритмичными шлепками. Генрих удивленно поднял брови:

— Решили не терять времени, что ли, напоследок?! — подумал он. — Но все равно как-то дико.

Он был так удивлен, что даже не стал открывать дверь, а просто постучал, впрочем, довольно сильно и настойчиво.

— Кто? — раздался оттуда мужской голос.

— Я! — Холлисток ответил просто, но одновременно послал туда сигнал, несомненно понятный этим обоим, который не оставлял сомнений в его личности. — Приказываю открыть.

Через несколько минут дверь отворилась и Генрих увидел совершенно незнакомого мужчину, закутанного в белый гостиничный халат. На кровати, в дальнем углу, укрывшись с головой, лежала женщина, ему были видны только ее светлые волосы. Генрих отстранил мужчину рукой и подойдя к ней, резким движением сдернул одеяло. Женщина тоже ни капли не походила на Элизабет Стоун, которую он разыскивал.

— Мы ничего не нарушали, — мужчина стоял у него за спиной и быстро говорил, сильно волнуясь, — нас отпустили сюда на три дня, мой господин.

— Я вижу, — Холлисток кивнул. — Прошу прощения. Но прежде, чем я уйду, я займу минут на пять вашу ванну.

— Конечно, конечно, — засуетился мужчина, в то время как женщина снова прикрылась одеялом, которое Холлисток бросил у ее ног.