Приемыш черной Туанетты

Едва сияющее личико Деи показалось в дверях, Филипп вскочил и бросился ей навстречу.

– Вот цветы для твоего папа́, – сказал он, протягивая девочке благоухающий букет. – Мамочка посылает их вам с наилучшими пожеланиями.

Дея поблагодарила и осторожно уложила прелестные розы в корзину.

– А вот тебе клубника, милочка, – обратилась к Дее миссис Эйнсворт. – Клубника была так соблазнительна, что Филипп не стал ждать, когда ты придешь.

– Если позволите, я возьму ее домой и поделюсь с папа. Нынче день его именин.

– Ну, разумеется, дитя мое, ты можешь взять ее домой, если хочешь! – И миссис Эйнсворт, наполнив корзиночку клубникой, поставила ее рядом с цветами.

– А приготовила ли ты подарок для твоего папа́, Дея? – спросил мистер Эйнсворт.

Ее забота об отце трогала и забавляла его.

– Нет, – с грустью отвечала девочка. – У меня вот только цветы да пирог Селины. Мне бы хотелось подарить ему книгу, но… но… она стоит двадцать пять франков, а я не могу столько потратить.

Мистер Эйнсворт взглянул с улыбкой на жену.

– Ну, милочка, не горюй. У твоего отца будет книга; он получит ее ко дню именин. Это будет подарок от тебя. Ты была такой терпеливой натурщицей, что я считаю себя в долгу перед тобой. Я даю тебе книгу в счет недоплаченного. – И художник протянул ей книгу, завернутую в бумагу и перевязанную ленточкой.

Дея молча взяла пакет. Ее нежные щеки побледнели, а глаза расширились от неожиданности и восторга.

– О, о!.. – прошептала она наконец. – Как обрадуется папа́!Я не могу благодарить вас сейчас, сэр, я не могу, не могу!.. – У нее хлынули слезы, и, схватив корзину, она бросилась из комнаты.

Когда она прибежала домой, отец все еще сидел, склонившись над работой, совершенно безучастный ко всему на свете, не исключая и дня собственных именин. Дея ничего не сказала ему. Бледная и возбужденная, она бесшумно двигалась, и на лице ее было выражение торжественности.

– Сюзетта, что слышно с обедом? – беспокойно спросила Дея, вбегая в кухню.

– Кончаю, барышня, кончаю! Я купила артишоков; они только-только появились на рынке. А какой пирог удался! И так дешево! Кроме того, я принесла еще целую гору обрезков для Гомо.

– А у меня, Сюзетта, клубника! Госпожа Эйнсворт дала мне… Что-то скажет папа́, когда увидит все это? А книга! А книга!

Она была так возбуждена, что ее маленькие дрожащие ручки с трудом справлялись с фарфором и серебром – остатками прошлых дней, но, наконец, все было готово. Книга, такая долгожданная книга, лежала возле прибора отца; на одном конце стола были фрукты, на другом – цветы, а удивительный пирог красовался посередине. Дея не могла дождаться, когда подадут обед. Она беспрерывно летала из кухни в столовую и обратно, не переставала что-то поправлять, пока, наконец, не наступил торжественный момент – отца можно было пригласить к столу.

– Папа́, ты знаешь ли, что нынче день твоих именин, – оживленно спрашивала девочка, приглаживая волосы отца и поправляя небрежно повязанный галстук. – Я хочу, чтобы ты был красивым. У меня для тебя сюрприз, большой сюрприз!

Скульптор отложил инструменты, снял лупу и равнодушно поднялся с места.

– День именин, дитя? Нет, я совсем забыл об этом. Для меня теперь все дни одинаковы.

– Ты не скажешь этого, папа́, когда увидишь, что я приготовила для тебя. Сегодня чудный день, счастливый день, какого у нас давно не было!

Она распахнула дверь и торжественно подвела отца к изящно сервированному столу. Когда он увидел цветы и фрукты, лицо его посветлело, он заговорил с девочкой так нежно, что сердце ее замерло от радости.

– Да, моя дорогая малютка, это сюрприз для меня! Я совсем не ожидал такого праздника.

Вдруг взгляд его упал на книгу; он порывисто схватил пакет, сорвал обертку, развернул и начал жадно разглядывать рисунки.

– Издание Гашетта, Дея! Где ты достала его? Это мне? Мое навсегда?

– Да, папа́, это тебе. Господин художник дал мне книгу за то, что я хорошо сидела во время сеансов, а я дарю ее тебе. Это мой подарок.

– Ты доброе дитя, Дея, – произнес отец, не спуская глаз с иллюстрации. – Какая прелесть! Это будет чудесная композиция.

– Но, папа́, милый, взгляни же на все остальное. Мамочка Филиппа прислала тебе цветы; Селина испекла для тебя пирог, а госпожа Эйнсворт прислала тебе клубнику. Ну, не милые ли они люди?

Скульптор оторвался от книги и обвел глазами стол.

– Да, моя дорогая, все чудесно, и твои друзья очень добры к нам; но книга, но книга – это лучше всего…

За обедом Дея всячески старалась отвлечь внимание отца от книги. Но он равнодушно ел вкусные блюда, не спуская глаз со страниц. Он был счастлив по-своему, и девочка была довольна.

Глава XIII Испытание Филиппа

На следующее утро после праздничного обеда Филипп сидел на веранде, забавляясь с «детьми» отца Жозефа. Было еще очень рано, и Туанетта, занятая хозяйством, была уверена, что мальчик поглощен уроками. Но книги и доска лежали на столе, возле клетки, а Филипп и не заглядывал в них; он не мог ни на чем сосредоточиться, когда перед ним бегали и кружились милые зверьки.