Приглашение в ад

в качестве агента по сбыту и заказам. Однако была пятница — мусульманский “выходной” — и Ян надеялся

застать египтянина дома. Он не ошибся.

Дверь открыла горничная. Тут же появился человек, в котором Ян угадал хозяина дома.

Одет хозяин был своеобразно: белая рубашка с галстуком, светло-синий легкий пиджак, короткие брюки-

бриджи, белые гольфовые носки и башмаки. На голове — ярко-красная феска с маленькой кисточкой.

Ян долго не мог оторвать взгляда от лица мужчины. Оно казалось поистине замечательным. Смуглое, с

фиолетовым отливом, слегка седеющими висками и удлиненными темно-оливковыми глазами, это лицо вполне,

могло принадлежать фараону, чье изображение возникло в памяти Яна. Человек, шагнувший навстречу Яну из

вполне европейской квартиры, словно вышел из покрытых песчаной пылью веков. Он был седым и молодым

одновременно, и трудно было определить его возраст.

— Мистер Кемаль? — с ноткой удовольствия в голосе спросил Ян и представился: — Ян Мортон. Я из

Лондона. Меня просили передать вам, что нет вида прекраснее, чем с вершины минарета в мечети Мухаммеда

Али. Особенно при заходе солнца.

В длинных и темных, как финики, глазах Кемаля ничего не отразилось. Они лишь ненадолго

остановились на лице Яна.

— Я знаю, — вдруг мягко сказал Кемаль; он не улыбнулся, улыбка жила в нем где-то внутри. — Не

только при заходе солнца, но и на рассвете.

Обменявшись паролем, Кемаль по-европейски протянул Яну руку.

— Зовите меня просто Фарук, мистер Мортон. Я постараюсь быть вам полезным.

— Тогда зовите меня просто Ян, — предложил Мортон. — Это обойдется нам дешевле на несколько

фунтов стерлингов.

Фарук не улыбнулся. Он реагировал на шутки по-своему.

— Фунты мы еще успеем потратить. Вы располагаете временем?

— Во всяком случае, сегодня и завтра…

— Тогда позвольте представить вам мою жену, после чего мы вместе позавтракаем, а потом я начну

знакомит, вас с городом.

— Весь к вашим услугам.

— А вот и моя жена. Альвия — мистер Мортон.

Ян слегка растерялся: просто поклониться или поцеловать руку? Кто знает, как тут принято, на Востоке…

Его выручила сама Альвия — высокая красавица-египтянка с таким же оливковым цветом кожи, что и у мужа.

Ее темно-зеленое платье ничем не отличалось от европейского. И только золотая цепочка на переносице

отдавала дань последней каирской моде. Она понимающе улыбнулась и протянула узкую смуглую руку в тонких

золотых браслетах, которые свободно скользили по кисти. Ян почтительно склонился и поцеловал эту терпко

пахнущую руку.

После завтрака Фарук предложил прогуляться. Ян от души поблагодарил хозяина за гостеприимство.

— Будем рады вам в любое время, — сказала на прощанье Альвия. — И, пожалуйста, не стесняйтесь.

Новому человеку в Каире трудно. Особенно поначалу.

Когда Фарук и Ян оказались на улице вдвоем, египтянин предложил:

— Вы не будете возражать, если мы первым делом посетим цитадель, где находится мечеть Мухаммеда

Али?

— Я в ваших руках. И, конечно, в руках аллаха, — пошутил Ян.

Фарук отказывался воспринимать шутки. Ян постарался перевести разговор на другое.

— У вас очень милая жена, Фарук.

— Я знаю, — отозвался египтянин.

Оказалось, Фарук часто повторяет эту фразу. Исходила ли она из кладовых его мудрости или была

изречением-сорняком., которых немало в речи людей самых разных профессий, сказать сложно.

До цитадели Салах-аддина с мечетями Насира Мухаммеда и Мухаммеда Али добирались пешком.

Сооружение с семью гигантскими куполами, с двумя высочайшими минаретами, дерзко прокалывающими небо,

которое именовалось мечетью Мухаммеда Али, богатством форм и беспощадной грандиозностью подавляло

более старую соперницу Хотя, наверное, было время, когда эта квадратообразная мечеть властвовала над

цитаделью и над всем Каиром…

Фарук и Ян долго взбирались по крутым ступеням, пока очутились на вершине одного из самых высоких

минаретов в мире. Когда глянули вниз, у Яна, еще не отдышавшегося после крутого подъема, перехватило

дыхание.

Вокруг холмов, на которых расположилась цитадель, распростерся гигантский, многомиллионный,

многокрасочный город. Его расплывчатый, смутный рокот доносился к вершине минарета.

— Мистер Ян, — Фарук употребил что-то среднее между простым обращением “Ян” и “мистер Мортон”,

— я привел вас на верхнюю площадку минарета не затем, чтобы похвастаться пейзажами Каира. И не затем,

чтобы продемонстрировать величие ислама. Хотя и то, и другое вы можете воспринять сами. Давайте, если не

возражаете, несколько минут отдадим созерцанию…

Никогда в жизни до этого Ян не стоял на такой высоте и не обозревал такого пространства. Где-то очень

далеко орехово светился горизонт. А вокруг башни, за пределами холмов, простиралась густая чересполосица

улиц, переулков, садов, парков. Отдельные районы города выделялись пятнами — это были пятна зелени

фешенебельных районов или сплошная желтизна плоских крыш, обозначавших кварталы бедняков.