Приглашение в космос

Взаимоотношения трех этих людей – Королева, Беляева и Леонова – накануне непредсказуемого исторического полета с первым выходом человека в открытый космос и критическая ситуация, сложившаяся во время этого выхода, оставляют непреходящее ощущение настоящего драматического спектакля, который только и может сыграть жизнь. Но, похоже, его завязка была на самом деле еще драматичнее. Она запрятана в том самом разговоре, который незадолго до их полета произошел у Беляева с Главным конструктором Сергеем Павловичем Королевым. Вернее, с новыми сведениями о нем, ставшими известными много позже. Оказывается, у того памятного разговора был свидетель!

Тогда, за несколько недель до старта Беляев и Леонов прошли ответственную тренировку в термобарокамере и после нее, когда с космонавтов были сняты все датчики и прочая медицинская амуниция, с ними захотел тет-а-тет поговорить Королев. Ему предоставили кабинет врача, в котором только что закончилось медицинское разоблачение недавних испытуемых и который был пуст. Первым с Сергеем Павловичем туда вошел командир экипажа Павел Беляев. Но незадолго до этого психолог отряда космонавтов Ростислав Богдашевский, собрав всю снятую с ребят медицинскую экипировку, удалился в так называемую «темную комнату», находившуюся в этом же помещении, чтобы там привести экипировку в порядок. Разговор Королева с Беляевым начался настолько неожиданно, что выходить из этой комнаты ему было уже очень неудобно, – так Богдашевский стал невольным свидетелем того исторического диалога. Вот его версия:

– Как самочувствие, как тренировка, – спрашивает Главный, – как оцениваете готовность экипажа к выполнению программы?

– Все нормально. К полету готовы, – дежурно отвечает Беляев.

– Что ж, это хорошо, что готовы. Очень хорошо… А сам, как командир, к полету готов?

– Да, готов.

– Сейчас проверю… Вероятность того, что все будет хорошо на сегодняшний день, – порядка 0,7. Если еще полгода поработаем, то сможем ее повысить от силы до 0,8. Через неделю-другую после намеченного нами времени старта ту же программу должны выполнить и американцы. Сам понимаешь, что такое первый выход в открытое космическое пространство. А теперь, Павел Иванович, проверяю твою готовность. Что будешь делать, если Алексей не сможет войти в шлюз?

– Во время тренировок на невесомость при полетах на самолете-лаборатории Ту-104 я отрабатывал такую нештатную, – отвечает Беляев. – Он (Алексей) имитировал бессознательное состояние, и я «затаскивал» его в шлюз и далее в спускаемый аппарат.

– А если у тебя ничего не будет получаться, сможешь отстрелить Алексея вместе со шлюзовой камерой? – напрямую, в упор спросил Главный конструктор.

После некоторого недоуменного молчания Беляев ответил:

– Я уверен в себе. Такого не может быть.