Пригласи в дом призрака

– Кто же знал, что ваш барин такой неадекватный. А по мне уж лучше грешным быть, чем грешным слыть. Это поэт Шекспир так сказал, и я с ним полностью согласен. Так что если пистон получать, то за дело. А я в качестве отмазки притаранил тебе карболки… В смысле коньяк французский. Называется он… «Курвазье» называется… Открой-ка приблудину, то есть задвижку, я тебе его просуну, пока никто не видит. У меня весь багажник этим добром забит, а босс вовсе не пьющий и мне отдает… Я тоже с этого дела слез. А вы с пацанами легко за жизнь свою подневольную…

– Какой ты неугомонный! – радостно возмутился охранник.

Дверь калитки приоткрылась, и в щель просунулась рука.

– Давай-ка сюда свою бутылку.

В ту же секунду охранник вылетел наружу. Не прошло и минуты, как он уже лежал на животе со связанными за спиной руками. Веревка так же туго стягивала лодыжки согнутых в коленях ног.

Экскурсия продолжалась. Хозяин еще раз окинул рукой просторы:

– Догадываетесь, чья это земля?

– Это земля маркиза Карабаса, – громко оповестила Лена.

– Типа того, – согласился с ней Алексей Анатольевич.

Когда проходили ряды вишневых деревьев, усыпанных черными ягодами, хозяин с гордостью заявил, что в других хозяйствах ягод в этом году почти не было, а у него урожай необычайный, даже сейчас. И хотя вишня уже не совсем товарная, для перевозки и хранения не годится, но местные жители приезжают и забирают ведрами – на компоты, варенье, джемы.

– А сейчас я вам теплицы покажу, – сказал он, – вы тоже удивитесь.

– А можно я вишенку попробую? – спросила Лена.

– Да на здоровье, – сказал хозяин и начал оглядываться.

За вишневыми деревьями ничего не было видно: ни клубничного поля, на котором трудились подневольные люди, ни овощных грядок, ни калитки. Только неподалеку сверкали отраженным солнцем стеклянные стены теплиц.

Девушка сорвала одну ягодку, потом другую и третью, угостила Петра, предложила и хозяину, но тот отказался, словно почувствовал какой-то подвох. Он еще раз посмотрел на теплицы, прислушался и поспешил продолжить путь. Теперь он шел быстрым шагом, почти бежал, так что Лена едва успевала за мужчинами. Они вышли на открытое пространство и увидели, что работники сидят на корточках возле грядок, прикрывая ладонями затылки. Охранников не было видно, зато со стороны клубничного поля к теплицам направлялись люди в камуфляжной форме.

– Если это наезд, – крикнул Алексей Анатольевич, обращаясь к гостю, – то вы, ребята, ответите по полной за беспредел! Рейдерского захвата не получится. У меня и прокуратура тут кормится, и полиция.

Увидев, что Елагин шагнул к нему, он вплотную приблизился к Лене, выхватил из-за пазухи пистолет и приставил его к голове девушки.

– Еще шаг, и я стреляю. Я на своей территории, и это самооборона. Я могу…

Он удивленно замолчал, потому что его пистолет уже был в руке у Лены. Он почувствовал только удар по запястью…

Глава двадцать первая

Вера позвонила Евдокимову и сказала, что ее люди выявили плантацию, на которой использовался рабский труд.

– А что ты мне-то звонишь, – удивился Иван Васильевич, – в первый раз, что ли, такое? Обращайся в миграционную службу…

– Ты не понял. Там работали не мигранты, а российские граждане, которые незаконно удерживались, их заставляли работать без выходных и оплаты труда. Статья 127 – незаконное лишение свободы, использование рабского труда, совершенное группой лиц, является тяжким преступлением…

– От восьми до пятнадцати, я знаю, – не дал договорить Евдокимов, – но это область, а не город. Обращайся туда. Надо будет, я подключусь. Тут и без того дел по горло. Вот только что сообщили: в районе Приморской трассы обстреляли автомобиль какой-то бизнесвумен, владелицы галереи. Так мы туда свою группу отправили…

– Она жива?

– Вроде бы.

– Фамилия случайно не Пухова? Алла Пухова?

– Кажется. А ты что-то знаешь?

– Это из той же серии, что и недавнее двойное убийство в Лисьем Носу.

– Хорошо, – согласился Иван Васильевич и тут же поправился: – То есть это очень плохо. Но ты должна рассказать, что знаешь, а я сейчас звоню в областной следственный комитет, чтобы они подключились по твоему делу. Называй место, где обнаружили рабов.

На звонок никто не отвечал, потом гудки прекратились, но трубка молчала.

– Алла? – осторожно произнесла Бережная.

– Она не может сейчас подойти, перезвоните завтра или я передам, что вы ей звонили, – наконец ответил мужской голос.

– Это Саша? – еще раз спросила Вера.

Ее собеседник не ответил, а потому Бережная продолжила:

– С ней все нормально?

– Ну как? – ответил мужской голос. – Если вы в курсе, что случилось, должны понимать, что сейчас чувствует женщина. Она даже операм ничего не могла сообщить. Я давал показания.

– А мне можете что-нибудь рассказать хотя бы в двух словах?

– Я не уполномочен. Если мое руководство прикажет с вами поделиться фактами, то ради бога. Так что звоните им. А госпожу Пухову не беспокойте лишний раз.

В трубке раздались гудки.