Пригнись, я танцую

– Мне нужно подумать, – тянет она. – Точно не наркотики, с ними слишком сложно, а еще…

– Это совсем грязь, – наставительно кивает Том. – Рад, что ты тоже их исключаешь.

– Точно не оружие – не хочу генерировать больше смертей, чем есть.

– Это в мафиозном мире?

– Нет, ты послушай, – распаляется Кэтрин. – Если моя банда – у меня же будет банда? – кого-то убьет, это вроде как подконтрольно. И для достижения цели. А торговать оружием – значит, потерять контроль над чужими смертями.

– Тебе, значит, самой нужно решать, кого убивать?

– Конечно. Иначе в чем смысл быть мафиози?

– Ладно, – хмурится Том. – Тогда чем бы ты занималась?

– Рэкетом, – принимает решение Кэтрин. – Это довольно просто, и грязи меньше.

Обещать бизнесу защиту от себя же за определенную паузу – одна из наименьших бед, какую она может представить. Особенно если бы это происходило в таких районах, где у бизнеса было хотя бы на одну опасность больше, чем она сама. Тогда в этом можно найти определенное благородство.

– Знаешь, – произносит Том после долгой паузы, – хорошо, что ты не мафиози. Я бы тебя больше всех боялся.

– Почему ты вообще задал этот вопрос?

– Их у меня всего два. Так, проверить, на ком я женился.

– Стоило задать их до свадьбы.

– Мое решение все равно не изменилось бы, – обещает Том и целует ее в лоб, – поверь.

– А какой у тебя второй вопрос?

– Да там… – мнется он. – В общем, я уже по мафиози все понял.

Значит, это что-то важное. Всегда с ним так! Любую чепуху Том может выдать на ура, даже если в ней не будет ни капли смысла. Или если Кэтрин не хочет что-то обсуждать – тут он тоже за открытость и проговаривание проблем. А вот как только разговор становится неудобным для него самого, сразу в кусты!

– Ты врушка, Том Гибсон, – улыбается Кэтрин и тянется, чтобы укусить его за подбородок. – А ну выкладывай.

– Сколько ты хочешь детей? – выпаливает он, глядя ей прямо в глаза.

– Одного или двоих, – сразу отвечает она. Хорошо бы он не заметил, как краснеют ее уши. – А ты?

– Тоже, – кивает он с облегчением. – Боже, я боялся, ты скажешь «ни одного».

– Почему? Разве я что-то такое говорила?

– Да нет, – неловко морщится Том, – просто сейчас не угадаешь. А я… правда хочу ребенка, хотя бы одного. Не знаю почему, но все, что у меня появилось, хочется кому-то передать.

– Мальчика или девочку?

Кэтрин продолжает улыбаться, пытаясь показать, что ей легко говорить на эту тему. На самом деле она волнуется: это так важно и сложно, что сразу и не объяснишь. Хотя они теперь женаты, и в любых других обстоятельствах такой разговор правильнее было бы провести перед свадьбой… Но где Том и где «правильно»?

– Пацана, – смущается он. – С ними я хоть знаю, что делать.

– Ладно, – соглашается Кэтрин. – Я совершенно не против детей. Но больше двоих вряд ли потяну.

– Еще бы, – округляет глаза Том, – я и сам не сдюжу. Представь, какая орава!

Беседа перетекает в более спокойное русло. Кэтрин устраивается поудобнее на плече у Тома, слушая его представления о том, какими будут их возможные дети. Она все еще не уверена, что его планы сбудутся – их будущее слишком туманно и нестабильно… Но так хочется верить.

Если очень сильно захотеть, сделать все возможное, то их мечты, которые прямо сейчас становятся совместными, окажутся правдой. Нужно только, чтобы Том выздоровел и они смогли сохранить все то, что уже приобрели. Умение говорить о важных вещах. Желание понимать друг друга. И еще эту дурацкую сумасшедшинку, которая пронизывает все, что с ними происходит.

Том не договаривает предложение и замолкает. Подняв голову, Кэтрин пытается понять почему, но обнаруживает, что он уснул на полуслове. Видимо, этот день окончательно вымотал его, а разговор о детях еще и убаюкал в довесок.

Снова опустив голову ему на плечо и обхватив рукой за талию, Кэтрин и сама закрывает глаза. Ей достался лучший мужчина в мире. Он однажды зашел к ней в кабинет и с тех пор не покидает ее мысли. А теперь обнимает ее во сне посреди огромной кровати в отеле Лас-Вегаса.

– Я люблю тебя, муж, – шепчет она и сама закрывает глаза.

Глава 31. Тыковка

Нью-Йорк, июль 2018

Дорога до Хартфорда не должна занять больше двух с половиной часов, но Том вместе с «Индиго» ползут по трассе так, словно оба оттягивают момент приезда. Кэтрин на соседнем сиденье, кажется, ничего не замечает.

Наверное, она волнуется: они ведь едут знакомиться с ее родителями. На ее месте Том тоже волновался бы. К тому же, как объяснила Кэтрин, весь этот процесс сильно отягчается тем фактом, что они уже женаты. Без благословения и даже без уведомления… Сложно представить, насколько это плохо.

– И никаких шуток про собак, – просит Кэтрин.

– А я разве при тебе так шутил?

– Нет, но при них не стоит начинать.

– Понял. Нет собакам, нет математике, нет вопросам о том, била ли мама тебя тапком.

– Била. И при входе мы снимаем обувь!

– Помню. Кстати, – вспоминает Том, – как зовут твоих родителей?

– Ким Юнсо и Ким Сонхва.

– Будь здорова.