Пригоршня тьмы

Бузыкин поморщился от боли и опустил голову. Похоже, он испытывал нестерпимый стыд. Примерно такие же чувства, смешанные со страхом и отвращением, были на лицах окружающих. Большинство спешили покинуть злополучную площадь. Потрясение, испытанное после всего случившегося, гнало их прочь.

Маша крепко вцепилась в руку Шебалина и беззвучно плакала.

– Идем скорее, Митя! – приказал Шебалин. – Садимся в машину и уезжаем из этого проклятого Калинска. – Напарник молча кивнул. Они буквально добежали до гостиницы, сели в стоявшую возле нее машину и на полной скорости рванули прочь из города.

«Главное, дело сделано, – успокаивал себя Шебалин, – девочка найдена…» Он старался не вспоминать о пережитом. Рядом тихо постанывал Бузыкин. То и дело Шебалин озирался назад, словно не верил, что Маша рядом с ним.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

1

Сообщения о событиях в Калинске очень скоро попали на страницы центральных газет и журналов. О них заговорило радио и ТВ. Большинство корреспондентов и обозревателей недоумевали. Почему подобное произошло в тихом заштатном городишке, удаленном от мест региональных конфликтов? Откуда в мирных обывателях такая озлобленность, приведшая к десяткам человеческих жертв? Кстати, по поводу количества жертв. Называли цифры от 10 до 100. На место событий выехала, как водится, правительственная комиссия, а также следственная группа Прокуратуры России. Понаехало в Калинск и множество областного начальства. Много писали в прессе о конфликте между молодежными группировками, будто бы послужившем причиной начала беспорядков. Назывались имена. Вспомнили Валитова и Диму Котика. Некоторые журналисты, рассказывающие о событиях, что называется, копали глубже. Описывались тяжелые условия жизни в Калинске, отсутствие у большинства населения нормального жилья, говорили об убогости и общей заброшенности Калинска. Забывая, что городков, подобных ему, множество.

Кое-кто намекал на причастность к беспорядкам политической оппозиции. Не забыли и про Амалию Угрюмову. Как ни странно, но она осталась жива, несмотря на то что находилась в первых рядах. На некоторое время Амалия даже была взята под стражу на основании обвинения в организации беспорядков, но потом была отпущена по причине преклонного возраста. С нее лишь потребовали подписку о невыезде. Николай Ильич Шебалин как непосредственный свидетель и участник событий тоже был допрошен. Он сообщил, что выполнял задание одного частного лица по поиску его пропавшей дочери. В момент беспорядков случайно оказался на площади вместе со своим помощником. Он описал то, что видел. Однако не упомянул о Проше и о поведении Бузыкина.

Вообще Шебалин старался не распространяться о подробностях своего пребывания в Калинске.

Несмотря на то что девочка была возвращена родителям, Шебалина не оставляло смутное беспокойство. Его не покидала мысль, что обстоятельства в общем-то несложного дела весьма загадочны. Больше всего ему не давала покоя роль во всей этой истории Проши.

Маша, допрошенная им с пристрастием, ничего конкретного не сообщила. Она подтвердила, что сама пошла с тем человеком. Вспомнила, что называла его «раб». Но почему пошла, почему так называла – объяснить не могла. Пошла – и все! Ничего плохого он ей не делал. Наоборот, защищал. О чем они говорили? Да ни о чем! Все больше молчали. Создавалось впечатление, что она вообще плохо помнит, что с ней произошло. Например, она совершенно не помнила, где жила в Калинске. Вроде бы в каком-то доме… И только.

Девочку, по настоянию Касьяновой, тщательно обследовали, но никаких отклонений или повреждений не обнаружили.

Кстати, о Касьяновой. Когда та узнала, что Маша нашлась, она тотчас же прибежала к Глиномесовым, что выглядело не совсем приличным, и буквально не отходила от девочки. Чем привела Павла в ярость. Но радость по поводу возвращения дочери была так велика, что он не решился из-за Галины устраивать скандал Марте. От девочки они теперь не отходили ни на шаг. И мать, и тетя Галя сопровождали ее буквально повсюду. Маша воспринимала это как должное. Все, казалось, закончилось благополучно.

Прошло несколько дней, и Шебалин решил все же поговорить с Касьяновой. При первом свидании она произвела на него впечатление истерички. Однако обстоятельства дела требовали встречи. Шебалин и сам не понимал, почему продолжает заниматься этой историей. Может быть, потому, что долг профессионала требовал расставить все точки над «i». Касьянова с большой охотой согласилась на встречу. Видимо, ее тоже интересовали перипетии дела. К слову сказать, и родственникам Шебалин особых подробностей не сообщил. «Похититель, – заявил он, – погиб во время беспорядков». Павел Глиномесов особенно и не расспрашивал, подозревая, что Шебалин попросту убил Прошу и не желает это афишировать.