Приговор

– А кто сказал, что я цитирую твоего учителя? У меня есть и своя голова на плечах. Ты сам сравнил операцию Льва с шахматной комбинацией, в которой Грифон вынужден делать ответные ходы, ведущие его к поражению. Отец учил меня играть в шахматы. Увы, я не успела научиться достаточно хорошо – обычно он выигрывал. Но иногда и мне удавалось разрушить его комбинацию. Попросту сделав ход, которого он не ожидал. Не буду лукавить – чаще всего это получалось случайно, именно потому, что я играла хуже него и не знала, как положено ходить в такой ситуации. По-хорошему, конечно, надо просчитывать все ходы противника – и сильные, и слабые. Но когда игрок чувствует, что он сильнее соперника, он расслабляется. Начинает анализировать только наиболее сильные ответы, а тем, что интуитивно кажутся более слабыми, не уделяет внимания. Мол, если противник сходит так, то проиграет еще быстрее. Но интуитивный вывод не всегда самый верный! Даже в шахматах, где ходят по очереди и по строгим правилам. А в войне строгих правил нет…

На первый взгляд, такое рассуждение казалось наивным. Действительно, оригинальность сама по себе не достоинство, а непредсказуемость еще не делает слабый ход сильным. И тем не менее – коль скоро Ришард играл на обострение, не мог ли Карл ответить обострением сугубым?

– Не обижайся, Эвьет, но ты рассуждаешь с точки зрения своего возраста, – все же заметил я. – Когда позиция "все или ничего!" представляется единственно верной. А Карлу уже за шестьдесят. В этом возрасте с куда меньшей охотой идут на максимальный риск. Если бы у Карла не было другого выхода, тогда да. Но положение, сложившееся после гибели его южной армии, для него хоть и неприятно, но не смертельно. Долгое равновесие нарушилось в пользу Льва, но наступающий обычно несет бОльшие потери, чем обороняющийся…

– Вот именно потому, что ему за шестьдесят, он и не может больше ждать, – упрямо возразила Эвелина. – Если бы мне было столько, а моя цель оставалась не достигнутой, это заставляло бы меня здорово нервничать.

– Ты сама говорила, его дед дожил до восьмидесяти двух, – усмехнулся я. – У него еще есть время.

– Да, но его сын едва пережил свое тридцатилетие, – парировала Эвьет. – Тут не угадаешь.

– Ну а кроме этих экстраполяций душевного состояния Карла, у тебя какие-нибудь аргументы есть?

– Ну ты же сам говорил – посылка на юг небольшого экспедиционного корпуса для Грифона бессмысленна: только дробить свои силы и скармливать их врагу по кусочку. Значит, уж если они сюда сунулись – то сунулись всей мощью, ну или почти всей. А раз так, то ведет их сам Карл.

Я задумался. На юге нет стратегически важных целей – во всяком случае, таких, ради которых стоило бы оставлять без защиты Греффенваль. Ни один взятый здесь город или замок не обеспечит Лангедаргу перелома в войне. Значит, если Эвьет права, единственное, на что он может рассчитывать – навязать Ришарду генеральное сражение на его собственной территории. Добавив к вероятному численному преимуществу противника еще и преимущества, связанные со снабжением и коммуникациями… Да нет, глупо. Совершенно очевидно, что единственная разумная стратегия для Грифона сейчас – это стянуть все силы в кулак и засесть в глухую оборону.

Но если так – что здесь, действительно, делает лангедаргская армия?

– Допустим, ты права, – сказал я вслух. – И что ты планируешь делать дальше?

– Для начала – собрать о них побольше информации. Может быть, достаточно будет просто передать ее Льву, чтобы погубить Карла. Ты думаешь, мне самой хочется лезть Грифону в самую пасть – или что там у него, клюв? Если я смогу отомстить, оставаясь на безопасном расстоянии, я предпочту именно это.

– Рад это слышать, – искренне сказал я. – Но Йорлинг и так в курсе, раз отвел назад армию Рануара. И у него есть свои шпионы.

– Если бы у Йорлинга все было так безупречно, он бы уже выиграл войну, – возразила Эвьет. – Я пока ничего не утверждаю, я лишь говорю – соберем информацию.

– Я не уверен, что это можно сделать с безопасного расстояния.

– Ну, жить вообще вредно – от этого умирают.

– А вот это, между прочим, редкостная глупость! – рассердился я. – Умирают не от жизни, а от враждебных ей факторов и процессов. Мой учитель был убежден, что старение – это болезнь, и когда-нибудь люди научатся ее лечить…

– Это, конечно, интересно, Дольф, но позволь мне поставить вопрос прямо. Карл, очевидно, ищет Ришарда, а Ришард поджидает Карла. Так что лучший способ встретиться с ними обоими – следовать за грифонской армией. Ты со мной?

Я вздохнул.

– Я предупреждал, что не собираюсь участвовать в охоте на Карла.

– То есть твой ответ – нет?

– Ну а если я скажу – "нет"?

– Тогда я пойду одна. Пешком, – это было заявлено твердым, не оставляющим сомнений голосом.

– Тебе их не догнать. У них полтора дня форы, причем это все-таки взрослые тренированные мужики.

– Знаю. Но мало ли какой шанс может подвернуться. А если ничего не делать, точно ничего не получится. Надо давать шансу шанс.