Приговор

Я закончил со сбруей и вскочил в седло; мгновение спустя Эвьет устроилась за моей спиной, держа наготове свое любимое оружие. Теперь она усвоила урок и готова была стрелять во всякого, кто будет нам угрожать, не думая о том, что напавшие на грифонский отряд для нее свои. Мне необходимо было быстро решить, что делать. Для того, чтобы расстаться с лангедаргцами, не прощаясь, момент был подходящий – если, однако, забыть о противнике, затаившемся во мраке за околицей. Всякий, кто выедет из деревни, наверняка станет желанной целью для неведомых лучников. С третьей стороны, вне зоны, озаренной светом пожара, по нам будет непросто попасть…

Мои сомнения разрешила Эвьет, очевидно, понявшая, о чем я думаю:

– Я остаюсь, Дольф. Контрени еще жив, и он мой. Если считаешь, что тебе безопасней уехать, я не буду тебе мешать.

– У нас контракт, баронесса, – усмехнулся я. – Только не стреляй в него сейчас. Без командира будет хаос, и нас тут всех перебьют.

– Я понимаю, – спокойно ответила она.

Мимо проскакали в направлении околицы двое кавалеристов, один из которых на миг притормозил возле нас. Я видел, как его рука дернулась к мечу, но он тут же вспомнил, кто мы такие.

– Езжайте к командиру, господин барон! – он махнул рукой назад. – Там безопаснее!

Я не был в этом вполне уверен, но последовал совету. По крайней мере, не пристрелят в суматохе сами грифонцы.

Контрени уже выстроил посередине улицы дюжину всадников, развернув половину в одну сторону, половину в другую; не зная, какие силы атакуют деревню, он едва ли мог придумать что-то лучше пассивной оборонительной позиции, максимально удаленной от околицы с обеих сторон. Безопасной эта позиция не была – теоретически для хорошего лучника или обладателя арбалета маленькая деревенька простреливалась вдоль дороги из конца в конец, правда, для этого стрелку пришлось бы подойти вплотную к горящим домам; можно было вести обстрел и сбоку, пуская стрелы вслепую по крутой навесной траектории над пылающими постройками. Но больше в охваченной пламенем деревне деваться все равно было некуда. Даже здесь, на середине улицы, было здорово жарко; пламя гудело и трещало вокруг, озаряя багровым светом закрывшие звездное небо клубы дыма и выстреливая вверх фонтаны искр. А сверху на улицу медленно опускались, кружась в потоках раскаленного воздуха, клочья горящей соломы, какие-то почерневшие лохмотья и просто большие хлопья сажи, тлеющие по краям. От дыма першило в горле и наворачивались слезы на глаза. Кони беспокойно ржали, фыркали, переступали на месте, не желая оставаться в этом аду, но все же и не решаясь ослушаться седоков. Почти одновременно с нами подъехал еще один боец; я заметил большое пятно ожога на крупе его лошади. Несчастное животное, должно быть, сильно страдало и пыталось взбрыкивать; солдат в ответ хлестал его плетью.

– А, это вы, – крикнул мне Контрени сквозь весь этот шум вокруг. Он был в кольчуге, но без нагрудника и шлема – очевидно, времени на полное облачение у него не было. – Рад, что вы и девочка целы, – в критических обстоятельствах Контрени уже не пытался изображать светского кавалера и изъяснялся в более привычной для себя манере. – Как вам горячий прием по-йорлингистски? – он закашлялся.

– Нам надо выбираться! – крикнул я в ответ. – Здесь мы если не изжаримся, то задохнемся!

– Этого они и ждут, чтобы перестрелять нас на выезде! – возразил он. – Пустяки, в таком пожаре можно продержаться. Мне случалось драться прямо в горящем замке. Если воздух станет совсем плохой, надо просто посс… ох, простите, помочиться на какую-нибудь тряпку и дышать через нее.

– Вы предлагаете мне сделать это самой или же воспользоваться услугами кого-то из ваших людей? – изысканно-презрительным тоном осведомилась Эвелина.

Контрени окончательно смутился, а от этого разозлился и отбросил последние остатки напускного лоска:

– Чтобы выжить, приходится проделывать и не такое! Мы на войне, м-мать ее!

– Вы правы по существу, сударь, однако следите за своим языком, – одернул я его с холодным достоинством десятка поколений отсутствовавших у меня дворянских предков.

– Простите, – нехотя буркнул он, вспомнив, очевидно, что мой титул выше, чем у него. Впрочем, вызывать у него лишнее раздражение не входило в мои намерения, и я вернулся к более насущным проблемам:

– Вы представляете, какова численность противника?

– По-моему, не очень много. Стреляли с разных сторон, но я засек не больше дюжины мест, откуда летели стрелы. Конечно, я не все видел из-за домов, но вряд ли их намного больше нашего. Я отправил двух человек на разведку.

Очевидно, те, что проскакали мимо нас.

– А их не перестреляют на выезде? – спросил я вслух.

– Лучше двух, чем всех. Если… – он снова закашлялся, – если они не вернутся, значит, на прорыв шансов мало, и надо до конца держаться здесь.

Я достал флягу и сделал несколько глотков, борясь с резью в горле, затем протянул флягу Эвьет.

– Из-за реки тоже стреляли? – уточнил я.