Приговор Бешеного

— Обидели моего маленького? — засюсюкала над ним Лана, обняла и стала гладить по голове. — Ну-ну, успокойся, милый.

— Вы такие счастливые, что на вас смотреть тошно. — Савелий стукнул по плечу Андрея. — Ты ж обещал мне племянника дать потрогать,

— напомнил он.

— Ага! — торжествующе воскликнул тот, потом кивнул на живот Ланы.

— Приложи ухо. Да приложи, не бойся!

— Я и не боюсь. — Савелий опустился на колени, прижал ухо к ее животу, послушал немного и вдруг вскрикнул: — Ой, что это?

— Что, отфутболил своего дядю? — Андрей довольно рассмеялся.

— Ты хочешь сказать, что… — Савелий был так изумлен, что даже рот раскрыл.

— Именно. Он ножкой тебя лягнул.

— Господи! Вот здорово! Во, опять лягнул… опять… — Савелий радовался будто маленький, но вдруг его взгляд почему-то устремился за спину Воронова.

Машинально повернулся и Андрей. Дверь-то они так и не закрыли; на лестничной площадке стояла старенькая бабуля и с удивлением глядела на них, пытаясь понять, что происходит. Чтобы успокоить соседку, Андрей чуть посторонился, развернул Лану и пояснил:

— Мы ребенка ждем, вот! — После чего решительно прикрыл дверь.

Это прозвучало настолько двусмысленно, что трудно было и представить, о чем подумала старушка, но как только дверь захлопнулась, они дружно расхохотались. Смех оборвался испуганным возгласом Ланы:

— Господи, Савушка, у тебя же кровь идет!

— Да ерунда, — попытался отмахнуться он, но Лана вцепилась в его куртку:

— Быстрей снимай!

Как ни странно, но ее тревога не была напрасной: весь рукав рубашки и подкладка в рукаве куртки насквозь пропитались кровью, а рана оказалась довольно глубокой. Усадив Савелия в Кресло, Лана принесла аптечку, первым делом сделала укол и принялась вполне профессионально обрабатывать рану, потом наложила на нее салфетку и зафиксировала лейкопластырем.

— А теперь рассказывайте, — потребовала она, когда все закончила.

— О чем?

— В какую переделку снова вляпались?

— Так и рассказывать-то нечего, — пожал плечами Савелий, — когда выходил из самолета, поскользнулся…

— Упал, очнулся — гипс? — подхватила с усмешкой Лана.

— Ну вот, сама все знаешь.

— Ты мне баки-то не заправляй, говори, что на самом деле было!

— Лана, откуда такой жаргон? «Баки» какие-то! — деланно возмутился Савелий. — Не хватало, чтобы ребенок всего этого набрался еще до рождения.

— Ну-ну… — Лана не мигая посмотрела в его смеющиеся голубые глаза, поняла, что все равно ничего не услышит, и смирилась. — Ладно, слава Богу, что все живы и здоровы! Прошу к столу…

VII. Тучи сгущаются

Андрей Ростовский не стал звонить Вишневецкому и рассказывать о похищении своего сына, чтобы лишний раз не беспокоить его, понимая, что у Олега и без этого хватает забот. Интуиция его не подвела: Олег действительно очень много сил тратил на то, чтобы гасить конфликты, возникавшие то в одной его подшефной фирме, то в другой.

Ему давно стало ясно, что идет целенаправленная война с Ассоциацией «Герат». Понимал он и то, что Жарковский не тот полководец, кто начал эту войну. Кому-то «афганцы» действительно очень сильно наступили на любимую мозоль. Кроме того, судя по решительным, но осторожным действиям, эти «кто-то» не добиваются полного уничтожения или развала Ассоциации, нет, им явно хочется заставить «Герат» работать на себя: слишком лакомым кусочком является эта фирма.

У Олега были обширные связи во всех структурах власти, начиная от милиции и кончая правительством России, но все его попытки отыскать того, кто стоит за организацией этой травли, оканчивались ничем. Либо этот «кто-то» был настоящим профессионалом своего дела и умело маскировался, либо он был настолько мощной фигурой, что на него никто и подумать не смел.

Черт бы побрал этого невидимку! От бессилия Олег хрястнул кулаком по столу. Где же тот был, когда он только начал создавать Ассоциацию? Когда он и его малочисленная тогда команда, с огромным трудом выбив себе полуподвальное помещение на Пироговке засучив рукава несколько недель пахали как черти, пытаясь хотя бы немного привести помещение в божеский вид. Вынесли тонны мусора, посбивали себе руки в кровь, латая полы, иногда падали от усталости и головокружения, нанюхавшись паров от едких красок.

Вместе с Олегом тогда их было всего пять человек, но они все-таки справились, и наконец их первое помещение было готово. Они вложили в него столько труда, сил, энергии и любви, что Олег издал приказ, по которому не только им самим, но и посетителям приходилось снимать обувь, чтобы пройти внутрь их первого офиса.

Олег не без ностальгической грусти вспомнил их первый заработок, с которого и начался подъем. Они впервые оказались в плюсе: до этого все уходило на оплату долгов. В тот день, расплатившись наконец с долгами, они обнаружили, что у их фирмы образовался актив в двенадцать рублей семьдесят пять копеек.