Приговор. Книга 3

Утреннее небо зажглось от яркой молнии. После раската грома небо разверзлось, и большие капли дождя упали, брызнув внутрь комнаты. Тони и Клэр вскочили с кровати, их голые ноги спешили от одной открытой двери к другой открытой двери по всему дому. К тому времени, когда весь дом был защищён от шторма, они оба вымокли до нитки. Клэр прошла в ванну, её сорочка прилипла к коже, а капли стекали с промокших волос. Когда она уже была готова стянуть промокшую рубашку, Клэр повернулась к дверному проёму. Тони не издал ни звука. Если бы даже и издал, его бы перекрыл бушующий шторм; тем не менее, она почувствовал его взгляд и знала, что он там.

— Прости меня.

Выражение лица Тони соответствовало его словам. Зайдя в ванную, он выпрямился. Клэр ожидала услышать больше слов сожаления; вместо этого, она услышала, — Я не сожалел даже когда мы были на похоронах. Мне было плохо за тебя — я не ожидал, что ты примешь это так тяжело, и всё же, я пытался подержать, но я признал — твоя печаль расстроила меня.

Она смотрела и отчаянно пыталась осознать каждое слово.

— Моя печаль? — Она переспросила в неверии, — А как насчёт его матери?

— А что с ней?

— Ты пожимал ей руку — ты беседовал с нею — она рассказала тебе, как Саймон восхищался тобой!

Каждая фраза звучала громче предыдущей.

— Я не думал об этом. Для меня этот поступок был оправдан. Я заключил деловую сделку. Сделки происходят всё время.

Она стояла, не произнося ни слова, и пристально рассматривала мужа: — Тогда почему ты испытываешь сожаления сейчас?

Он придвинулся ближе: — Я не знаю, могу ли я объяснить это, особенно тебе.

Клэр взглянула в зеркало. В шикарной ванной, посредине рая, они оба выглядели как потонувшие крысы. Возле их ног росла лужа, — Попытайся, — сказала она.

— Я ничего не испытывал раньше — не только по поводу Саймона — в отношении всего. Именно поэтому, бизнес был моей второй натурой. Всегда всё было в цифрах и формулах. — Он обнял её за талию. — Я не ищу оправданий. Ты хотела правды — она такова. С того момента, как умерли мои родители и до того, как ты появилась у меня в Айове — я не чувствовал. Иногда я задавался вопросом, зачем кому-то это нужно. Ничего не чувствовать, чёрт возьми, было в сто раз легче.

Клэр сделала шаг навстречу, прижавшись грудью и животом к нему: — Может быть хорошо, когда чувствуешь.

Тони обнял её обеими руками.

— Ты замёрзла. Тебя нужно вынуть из этой ночнушки.

— Может так и есть, но я хочу знать больше. — Она уткнулась лицом в его грудь. — Был момент, когда я делала то, что ты говоришь, время, когда я не чувствовала — я просто помню, что было очень темно.

Он приподнял её подбородок: — Кажется, мне не нужно задавать вопрос, что или кто был причиной этого момента.

— Всё прошло. Я могу сказать тебе, кто вытащил меня из этого.

Его брови выгнулись в вопросе.

Её губы прикоснулись к его, и она спросила: — Что ж, не делает ли это нас равными?

Тони пожал плечами.

— Сомневаюсь. Это тёмное время тянулось для меня намного дольше; на твою долю выпало больше работы — чтобы спасти меня. — Пока его губы трогали её лоб, глаза блеснули, — Твоё влияние распространилось на мою личную жизнь.

— О?

— Ты, может быть, не помнишь, но однажды, ты кое-что спросила меня о компании. Той, что я думал приобретать. Ты спросила меня, как я могу купить бизнес и закрыть его, не задумываясь о людях.

Клэр кивнула. У неё сохранились воспоминания о том разговоре: — До того самого момента я никогда не думал о людях.

— Что случилось с той компанией? Она была в Пенсильвании, так?

Тони усмехнулся: — Именно так — отличная память. Директор компании и акционеры приняли моё заниженное предложение. Их основной конкурент, компания, в которой я основной держатель акций, поглотил их. Всем сорока шести работникам была предложена альтернатива сохранения рабочих мест, если они останутся и будут работать на новую компанию.

— Правда?

Это не тот ответ, который она ожидала услышать. Она вспомнила, как он говорил о том, что закрыл двери.

— Правда.

Он убрал прядь мокрых волос с её лица.

— Некоторые из работников отказались, они получили выходное пособие. Последний раз, когда я просматривал данные по той компании, около семидесяти процентов людей были трудоустроены, и моя прибыль была выше, чем предполагалось в первоначальном варианте.

— Что заставило тебя передумать? Почему ты не последовал первоначальному плану и просто не закрыл компанию?

— Дорогая моя, всё дело только в одном человеке, который когда-либо мог заставить меня сделать всё или подвергал сомнению мои ценности, и, раз уж она стала реальной, настоящей частью моей жизни — мой мир никогда не будет прежним.

Вопреки их мокрой одежде Клэр затопила гордость и тепло: — То есть, я помогла тем людям сохранить их работу?

— Ты не помогла. Ни один сотрудник — или кого-либо ещё — никогда не осмеливался подвергать сомнению мои мотивы или решения. Ты была первой. — Его глаза горели гордостью. — Клэр, ты не помогла спасти их рабочие места — ты спасла их.

Её улыбка засияла.