Приговор. Книга 3

Тони ухмыльнулся: — Мне нравится эта привычка.

— Я знаю.

Когда их губы соединились, раздался стук в дверь. Глаза Клэр блестели в тот момент, когда она ответила: — Войдите.

Вошла медсестра: — О, здравствуйте, вы, должно быть, мистер Николс?

Клэр увидела, как Тони сверкнул глазами. Подавив смешок, она сказала: — Это мой муж. Роулингс наша фамилия. Николс была моей девичьей.

Медсестра извинилась и сказала, что доктор разрешил сделать ещё один ультразвук после осмотра. Когда они снова остались одни, Тони спросил, — Ты уверена, что не опасно использовать наши настоящие имена?

— Френсис заверил меня, и Фил тоже, что это место славится своей скрытностью, за что его многие и любят. Очевидно, мы не единственные люди здесь, кто готов платить большие деньги, чтобы спрятаться. Это хороший источник дохода. Людям платят за неразглашение информации.

— Если им так хорошо платят, значит, я полагаю, мы можем делать снимок УЗИ, когда захотим? — Он сжал её руку. — И я как раз хочу один.

Она усмехнулась.

— Я тоже! — Потом её улыбка померкла, — Тони, я надеюсь ты не разочаруешься, в смысле, я помню, ты говорил, что тебе всё равно, мальчик или девочка, но мне кажется, что это не так.

— Это так. Обещаю, я не буду разочарован. Здоровый ребенок — вот чего я хочу. И тебя я хочу здоровой и невредимой. Единственное, на что это может повлиять — на цвет покупаемых детских вещей — голубые или розовые; да и сузит наш выбор имён.

Клэр улыбнулась. Они обсуждали в основном мужские имена. Когда они погуглили самые популярные за прошедший год, вышли София для девочек и Эйден для мальчиков. Тони сразу отмёл Софию. Когда он объяснил, почему, Клэр была шокирована. Она не знала, что у Кэтрин есть дочь. История оказалась ещё более дикой, когда оказалось, что София была художницей, которая писала свадебный портрет Клэр. Он следил за ней со времен смерти Натаниэля. Это было сделано не ради мести — наблюдение за Софией было исполнением обещания Натаниэлю — присматривать за дочерью Кэтрин. Тони не знал, почему Кэтрин не хочет ее видеть, но в тот вечер, когда его взяли под стражу в ФБР, Тони собирался рассказать Софии правду о ее матери. Очевидно, у него не было шанса.

Клэр согласилась. Имя София вне игры.

Ни у кого из них не было причин не любить имя Эйден, но оно им просто не нравилось. Тони не хотел использовать семейные имена. Как бы сильно он ни восхищался Натаниелем, теперь он понял, что дед был не так уж безупречен. Клэр перебрала имена своей семьи. Она, не спрашивая, знала, что «Эмили» — нет. Имя её матери Ширли было слишком похоже на имя его бабушки — Шаррон. Бабушка Клэр Элизабет — близко к Эмили. Всё это не стоило того, чтобы ругаться. До сих пор единственным девичьим именем, которое они оба восприняли, было Кортни.

Когда дело дошло до имён мальчиков, то каждое предложение Клэр Тони отбрасывал. Ему нравились имена, которые можно сокращать. Он сказал, что по опыту, это даёт возможность разграничить бизнес и личную жизнь. Клэр не стала спрашивать, подразумевает ли он под этим, что сын последует за ним в бизнес. В конце концов, если — а тут было большое «если» — их проблемы решатся, то Энтони Роулингс это человек, достойный того, чтобы сын пошёл по его стопам. Позже, ночью, в то время, как Тони спал глубоким сном, она лежала с открытыми глазами, уставившись в потолок, и тревога настигла её. У Энтони Роулингса, бизнесмена, было столько волнений и забот. Хочет ли она этого для своего сына или дочери? Другая поглощающая тревога была о неимоверном перфекционизме Тони. Клэр не могла знать о характере ребёнка внутри себя, но если он был в чём-то похож на отца, не будет ли их сотрудничество на профессиональной почве потенциально взрывоопасным? Будет ли это по-другому с дочерью? Клэр не знала.

Когда вошёл доктор, Тони встал и, держа руку на плече Клэр, стал слушать. Ей нравилось его присутствие. Одно лишь знание, что он здесь, придавало ей уверенности. Доктор уверил Клэр, что её прибавка в весе в пределах нормы. Когда она пожаловалась на тяжесть в желудке, он посоветовал есть небольшими порциями, но чаще. Она взглянула на Тони и по его серьёзному взгляду поняла, что он тут выполняет не только функцию отца и эмоциональной поддержки, но и информатора. Мадлен узнает о новых требованиях к питанию ещё до того, как Клэр окажется дома.

После осмотра медсестра отвела их в другую комнату. Доктор использовал тот же аппарат ультразвука, что и в последний её визит. Они с Тони молча наблюдали за зернистым изображением на экране. Доктор провёл измерения, и они с Тони выдохнули от облегчения, когда тот сказал, что ребёнок точно соответствует размерам тридцати недель — ростом пятнадцать с половиной дюймов и весом около трёх фунтов.

— Три фунта? — повторила Клэр, — Почему же я набрала почти двадцать?

Доктор засмеялся и сказал: — Потому что, Клэр, Вы носите не только ребёнка. Там внутри ещё много всего.

Она знала, что он прав.

— И, — продолжал он, — Ваш ребёнок будет продолжать набирать примерно полфунта в неделю до рождения, так что есть часто, но маленькими порциями это важно.