Приговор на брудершафт

Демидов подумал минуту и решил, что молодой коллега прав. Проценты характеризуют либо состояние целого, либо динамику его развития. Не зная абсолютного значения целого, невозможно понять, какое влияние оно оказывает на жизнь общества или развитие экономики. К примеру, в классе всего два ученика, из них один – отличник. В процентном соотношении это даст 50 процентов отличников учебы от числа всех учащихся. В другом классе 30 человек, из них отличников – половина. В процентном отношении в обоих классах отличников поровну, а в абсолютных цифрах – нет. В одном классе всего один отличник, в другом – 15. Если умело манипулировать процентами, то можно перевернуть все с ног на голову и сделать нужные для себя выводы. Скажем, в первом классе число отличников осталось прежним, а во втором их только пятеро, то есть 16,6 процента. Кто из учителей лучше работает – тот, у кого один отличник, или тот, у кого их пять? Все зависит от директора школы. Он может похвалить педагога за то, что воспитал пятерых отличников, а может наказать за процент успеваемости. «В параллельном классе 50 процентов отличников, а у вас – всего 16! Вы чем в рабочее время занимаетесь? Кто за вас будет успеваемость поднимать?»

Воронов перевел абсолютные цифры в относительные, поразился полученным результатам и почти месяц готовил научную работу. Исписав от руки десяток листов альбомного формата, он задумался: кому выгоднее «продать» результат кропотливого труда? Перебрав все кафедры, Виктор решил остановиться на кафедре марксистско-ленинской философии.

Начальник кафедры майор милиции Архиерейский был кабинетным ученым. В 1985 году начальник кафедры Академии МВД СССР полковник Толмачев пригласил его, доцента МГУ, на преподавательскую работу в академию. Архиерейский не соглашался, но Толмачев был настойчив. Он пообещал новому сотруднику при поступлении на службу звание майора милиции и, самое главное, поклялся предоставить все условия для научной работы. Архиерейский, кандидат математических наук, выпускник МГУ, планировал защитить докторскую диссертацию по социологии, то есть стать доктором философских наук. Размышляя над предложением Толмачева, он решил, что базой для докторской диссертации должны стать исследования по социальной адаптации бездомных и бродяг. Лучшего места для сбора данных, чем система МВД, было трудно придумать. Архиерейский перешел на работу в академию. Из лейтенантов запаса сразу же перескочил в майоры милиции, занялся научной работой. Вслед за Толмачевым переехал в Хабаровск, где возглавил кафедру философии. В негласной иерархии Дальневосточной высшей школы МВД СССР Архиерейский занимал третье место – после начальника школы и его заместителя по учебной работе.

В марте 1987 года Воронов показал черновой вариант научной работы Архиерейскому.

– Что там у нас? – заинтересованно спросил Архиерейский. – 30 процентов наркоманов – комсомольцы? Отлично! Половина наркоманов – рабочая молодежь? Великолепно! Сколько среди наркоманов ранее судимых? Примерно 10 процентов? Похоже на правду.

Вадим Петрович Архиерейский сложил руки на выпирающем из расстегнутого кителя животе, оценивающе посмотрел на Воронова сквозь стекла очков с толстыми линзами.

– Это – бомба! – сделал он вывод. – Пока все толкутся вокруг да около, мы вдарим кувалдой в лоб! Эти цифры перевернут представление о наркомании в научном сообществе. Перестройка и гласность – вот два вектора развития нашего общества. Как идти по ним – никто не знает. Из Москвы поступило указание – считать научную работу по наркомании приоритетной. Прошло три месяца, а воз и ныне там! Ни одной научной работы, ни одного стоящего исследования. Одна болтовня! Скажи, где ты достал эти данные и насколько они соответствуют действительности?

Воронов объяснил.

– Все гениальное – просто! – восхитился начальник кафедры. – Как никто до тебя не догадался пойти таким простым и достоверным путем?

Виктор мог бы возразить, что в его работе не все так просто. Для начала надо было знать, где получить исходные цифры. Но он пришел не похваляться связями в уголовном розыске, а добиться определенных преференций за свой труд.

– В научной работе нельзя ссылаться на секретные документы, – продолжил начальник кафедры. – Оставь работу, я подумаю, что с ней сделать.

Через день Архиерейский объявил:

– Съездишь в краевую психбольницу. Заведующая наркологическим отделением предоставит данные по наркоманам, состоящим на учете. Сверишь цифры. Если они совпадут по основным параметрам, то работу переделаешь с упором на то, что нашими исходными данными были цифры, полученные у медиков, а не в уголовном розыске. На семинарские занятия и лекции по философским дисциплинам можешь не ходить. Если тебя заинтересует какое-нибудь учение, я в индивидуальном порядке разъясню, в чем его суть. А пока займись делом!

В середине апреля Воронов представил новый вариант работы. Архиерейский был доволен.

– Мне выступить с докладом на научно-практической конференции слушателей? – спросил Виктор.

– Ни в коем случае! Выступление на конференции преждевременно.