Приговор на брудершафт

За день до отъезда Воронов достал из тайника уголовное дело по обвинению Долматова и сжег его на берегу ручья за хозяйственным двором.

«Везти с собой уголовное дело глупо, а оставлять его без ежедневного присмотра – опасно. Я уже вычислил, кто подставил морячка. Для предстоящего разговора мне письменные материалы не понадобятся. Тут «или-или». Третьего – не дано. Или я с ходу добьюсь признания, или плюну на всю эту затею и забуду о похотливом мужичке и коварных девицах».

В родительском доме Воронов впервые почувствовал себя гостем. Он спал в своей комнате, на своей кровати, но все было уже не то.

«Интересно получается, – размышлял Виктор. – После полутора лет службы в армии я поехал в краткосрочный отпуск, добрался до своей кровати и стал самым счастливым человеком на свете. Родная кровать, родной дом! Любимые книги, альбом с фотографиями. Потом дембель. Возвращение. Родная комната – благодать! Дом, милый дом! Потом все резко поменялось. Прошел всего год в Хабаровске, и квартира, в которой я вырос, стала чужой. Ничего в обстановке не изменилось, но я в этой квартире – гость. Мой дом в школе, в общежитии. Там я сам себе хозяин и не должен ни на кого оглядываться. Хочу курить – курю, хочу по ночам не спать – не сплю. Могу напиться пьяным или привести поздним вечером понравившуюся девушку, и никто мне слова поперек не скажет. Если не попадусь начальству, конечно. Там, в школе, осталась частичка моей души, и она скучает без меня, зовет к себе».

Отпуск проходил скучно. Родителей рассказы об учебе не интересовали, а в свою личную жизнь Виктор родственников не посвящал. Новости о дальней родне и соседях были Воронову неинтересны. Прошел день-другой после приезда, и за семейным столом стало не о чем говорить, тем более выяснилось, что у отца и сына разные политические взгляды. Веяния перестройки проникли в каждую семью. Виктор был сторонником Горбачева, хотя и считал, что многие его начинания вредны для государства. Отец за прошедший год стал ярым сторонником Брежнева, о котором до перестройки с удовольствием «травил» анекдоты. Поспорив несколько раз из-за политики, Вороновы решили больше о Горбачеве не вспоминать. Мать в разговоры мужчин не вмешивалась. Сестра Виктора была в отъезде – отдыхала у подруги на даче.

Восстановившись после перелета, Виктор решил выйти в люди, навестить бывших друзей и приятелей, попытаться завести знакомство с хорошенькой девушкой. Не тут-то было! История с возвращением из армии не только повторилась, но и заиграла новыми гранями.

После демобилизации Воронов с удивлением обнаружил, что куда-то подевалось не менее половины друзей и знакомых. С теми, кто остался, говорить было практически не о чем. У девушек-ровесниц, которые еще не вышли замуж, были совсем другие интересы, а с парнями любой разговор превращался в воспоминания о службе в армии. Не все знакомые одобряли его решение пойти на работу в милицию.

Минул год, и почти все оставшиеся приятели исчезли, словно переехали в другой город. Вечерами, прогуливаясь по родному микрорайону, он не встречал ни одного знакомого лица – ни бывших одноклассников, ни приятелей по двору. Казалось бы, прошло совсем ничего, какие-то три года, но поговорить стало не с кем. Недавно вернувшийся из армии сосед по подъезду познакомил Виктора со своей компанией. Тут Воронова ждало огромное разочарование – девушки игнорировали его, даже на мимолетные отношения не соглашались. В Хабаровске Виктор был красавец-парень, любимец женского пола, а в родном городе – никто. Сказывались новое место жительства и предстоящие годы учебы. На Дальнем Востоке Воронов был свой, а в Сибири – чужак, да к тому же еще временщик. В Хабаровске девушки относились к Виктору как к потенциальному жениху, будущему офицеру милиции с дипломом юриста в кармане. Случайные подруги, соглашаясь на интимную встречу, могли рассчитывать на долгосрочные отношения – если не любовные, то дружеские.

В Сибири все было не так. Молодой мужчина, через пару недель улетающий на край света, девушек не интересовал. Зачем заводить любовную интрижку с тем, с кем потом невозможно будет поддерживать отношения? Письма – вещь хорошая, но очное свидание лучше. К тому же отсутствие своего угла!

Как-то прогуливался Воронов с новой знакомой и почувствовал, что она согласна уединиться. Но где? К родителям не поведешь, у девушки мать постоянно дома. Погуляли, погуляли, поцеловались в ночной темноте у подъезда и разошлись.

До армии Воронов встречался с Клепиной Анжеликой, девушкой гораздо старше себя. В отпуске Анжелика сама нашла его, позвала к себе, но Виктор отказался. До него уже дошли слухи, что Клепина ударилась во все тяжкие и спала со всеми без разбора.

– Витя, что случилось? – притворно удивляясь, спросила Анжелика. – Я постарела или ты обо мне всякой гадости наслушался? Помнится, было время, когда ты у меня под дверью полдня стоял, впустить просил. А сейчас – все?

– Дела, Анжела, дела! Кручусь как белка в колесе, ни минуты свободного времени нет.

– Завтра зайдешь?

– Нет.

– Почему?