Приговор некроманту

– Да все! – Инфернальная кошка оскалилась, видимо решив так проиллюстрировать ехидную усмешку, однако с мимикой у Сатаны было плохо. – Все вокруг буквально кричит о том, что тут живет БАБА.

– В смысле – женщина? – изумился я.

– Вот смотрю я на тебя, повелитель, и диву даюсь. – Сатана тряханул огромной башкой. – И ведь умный же ты мужик, а дурак. Зеленый Полоз и есть женщина.

– Не соглашусь. – Фалько упрямо покачал головой. – Я видел Полоза на приемах во дворце. Сухой высокий старик, с длинной седой бородой и лысиной в пигментных пятнах.

– А мы проверим! – решил я и уверенно зашагал к входу в деревянный дворец посреди болот.

Дверь, запертая на замок, нас не остановила. Без малейшего угрызения совести Коба справился с затвором, и, распахнув дверь, я первый вступил в тайный чертог мага.

Самые нелепые предположения начинали подтверждаться. Изящная мебель с гнутыми спинками, тонкая, почти прозрачная ткань на окнах, причудливые статуэтки молодых пастушков и веселых козликов, расставленные на полках в огромных, до потолка, шкафах. Люстры в виде дивных цветов и веток под потолком, и главное – ни пылинки, ни брошенной некстати вещи и даже грязных башмаков около входа не было видно. Стерильность такая, будто ты попал в операционную.

Коридор, широкий, обитый светлым деревом, вел в большую круглую залу с окнами. Огромная кованая люстра под потолком занимала обозримое пространство, а по окружности помещения стояли обитые бархатом банкетки. Пол же был выложен наборным паркетом, чего я в этих землях нигде не видел.

Принявшись за обыск, мы обошли первый этаж, но ничего похожего на заветную кладовку со снадобьями так и не нашли. Комнат тут было великое множество, и предназначение большей части я так и не смог постичь. Нашлась широкая и пустая, с подвешенными под потолком алыми лентами. Было помещение с сотней полок, уходящих куда-то под потолок, и на каждой из них стояло с десяток банок, в которых находилась обычная земля. Другая комната была сверху до низу забита бочками, в которых хранились стеклянные глаза. Много было чудных вещей, но того, что нам надо, так и не нашлось.

Мы двинулись по широкой деревянной лестнице на второй этаж, где разошлись по трем, уходящим в разные стороны, коридорам, и тут нам наконец улыбнулась удача. Повезло, похвастаюсь, мне. Что удивительно, но позаботившись о внешней защите своего жилища, Полоз совершенно наплевал на внутреннюю, и двери в помещениях не были оснащены засовами, крючками, запорами и навесными замками. Стоило только легонько толкнуть преграду, и та распахивалась. И – вот оно, счастье! Пузырьки с ядовитого цвета жидкостями, омерзительно пахнущие порошки, уродливые коренья и неприятного вида субстанции в пузатых, подбоченившихся ручками бутылях предстали передо мной во всем своем великолепии.

– Коба! – взвыл я от радости. – Я нашел! Тут у него, ну или у нее, хабар лежит. Тут она колдовством пробавляется!

Через несколько секунд на пороге появился запыхавшийся гном, а еще через мгновение послышались торопливые шаги принца, и разграбление кладовой началось. Верный недорослик припас для такого случая отдельную торбочку и, вооружившись фолиантом Дурина, принялся методично обходить полки с препаратами и сверяться с названиями на ярлыках. Много тут было написано на людском, часть, как позже признался Коба, на эльфийском и старогномьем, некоторые препараты были маркированы на гоблинском, но большая часть отмечалась странными символами, рисунками и черточками.

– Бери то, что надо, и сваливаем! – велел я гному. – А что непонятно, к тому даже не притрагивайся. Понял меня?

Недорослик деловито закивал и скрылся в лабиринтах магической аптеки, а я, оставив Фалько бесцельно бродить по комнате, вышел, чтобы отдышаться. Запах там стоял такой, что дух вышибало, так что мне требовалось глотнуть воздуха, и я, поспешно спустившись вниз по лестнице, сел во дворе и попытался унять рвотные позывы. Удалось это быстро и, воспользовавшись свободной минуткой, я откинулся на удивительно удобную спинку скамейки-рыбы. Взгляд мой упал на окна первого этажа, а именно на то крыло, которое я не успел обойти, и уже в следующую секунду, позабыв про недуг, я снова оказался в доме, вихрем взлетел на второй этаж и в растерянности остановился около единственной, пожалуй, запертой двери. Мрачная на вид, в растительном орнаменте и со странной резьбой в виде змей по наличникам, она решительно не поддавалась, как бы я ни толкал, тянул или крутил ручку. Признаков каких-либо запоров тут не было, зато имелась печать посреди дверного полотна и разделяющая его на две половины. Часть двери была выполнена в светлых, весенних оттенках, а другая, сработанная более грубо, уходила палитрой в черноту.