Приговор судьи

– Вот в том-то и весь фокус, что со мной у них не выгорело, – заместитель Нестерова устало улыбнулся. – На базе ведь все автоматически делается, ханхи на черную работу не растрачиваются. Так вот, когда машина нас колола, я сумел руку вывернуть. У меня травма локтя еще с тех времен, когда борьбой занимался, сустав раздолбанный вдрызг, вот и получилось. Конечно, больно было до жути, но зато игла мимо прошла.

– И что, никто из хозяев не заметил, что ты сорвался с их крючка? – я не то чтобы не доверял рассказчику, просто пытался оценить уровень охраны базы.

– Наверное, просто повезло, – одинцовец пожал плечами, – Дальше нас распихали по клеткам. А там контроль ни к чему. Там тупо сиди и жди своего часа. Вот я около суток и сидел, глядел, как наших одного за другим забирают. Примерно половина возвращалась, да только на них было жутко смотреть. Обескровленные, высохшие, с пунцовыми рубцами на тех местах, где их резали и сращивали, перемазанные в какую-то бурую слизь, собственную мочу и дерьмо. Те, кто еще мог произносить членораздельные звуки, кричали, плакали, умоляли о помощи и пощаде. Только кого там умолять? Ханхов что ли?

Я слушал этот рассказ и понимал, что меня начинает колотить крупная нервная дрожь, а пальцы на руках судорожно сжимаются и разжимаются в поисках тощего горла какого-нибудь серого ублюдка. То, что головастые вытворяли с пленными, было само по себе ужасно, но лично для меня их преступления казались чудовищными вдвойне. Ведь эти выродки кромсали не просто людей, а знакомых мне людей, тех, с кем я пил, ел, смеялся и грустил, тех, кто помогал мне и кому помогал я.

– Как же ты все-таки ушел оттуда? – густой бас Лешего заставил вновь сосредоточиться на рассказе Александра.

– Из клетки можно было вырваться только когда настанет мой черед. Вот я и стал ждать, – продолжил Кальцев. – В конце концов, дождался. Пол раскрылся, и я грохнулся на толстую металлическую платформу, которая и поползла прямиком в цех. Будь во мне эта дрянь, лежал бы, как бревно, и не рыпался, а так приподнял голову, стал оглядываться по сторонам, прикидывать, что там да к чему. Вот тогда-то и видел агронома нашего, а затем и Горобца. – Тут разведчик понизил голос. – Эх, не знаете вы, каково это… на такое глядеть и быть полностью бессильным что-либо сделать.

Кальцеву никто не ответил. Оно и правда, такого никому из нас испытать не доводилось. Разумеется, мы все теряли друзей и товарищей, но только чаще всего те гибли в бою, с оружием в руках. А вот чтобы так… чтобы их хладнокровно препарировали, словно лабораторных крыс… Жуть! Смотреть на это и знать, что следующий на очереди ты сам… В такой ситуации до безумия всего один шаг, да какой там шаг, маленький цыплячий шажок.

– Я тогда не в себе был, – и впрямь признался разведчик. – Если бы моя платформа стала приближаться к одному из этих чертовых аппаратов, то ей богу не выдержал бы. Мог вскочить и рвануть куда глаза глядят. Однако меня волокли вглубь цеха, туда, где находился круглый полупрозрачный модуль. Сквозь его стены я видел силуэты ханхов. Попасть внутрь означало конец всему. Моя тайна мигом будет раскрыта, и тогда уже не вырваться. Я стал отчаянно искать выход, и как раз в этот самый момент рядом проплывала платформа с трупом. Хотя трупом это можно было назвать лишь с очень большим натягом. У человека не было головы, рук, ног и половины внутренностей. Он вообще больше напоминал груду рыбьей требухи, которую отправили прямиком в мусорный бак. Вот именно это сравнение мне и помогло. Сразу стало понятно, что ханхи взяли у парня все, что хотели и он им больше не нужен. А раз так, то тело действительно направлялось в утилизацию. Это был шанс, пусть крохотный, но все же шанс.

– Граф Монте-Кристо из тебя хрен получится, – буркнул Леший. – Не думаю, что рядом с базой находится глубокое синее море или на худой конец уютное тихое кладбище.

– Это ты, подполковник, сейчас такой умный, – губы одинцовца тронула горькая усмешка. – Посмотрел бы я на тебя в той ситуации.

– Что верно, то верно. Каюсь, – Андрюха посрамлено кивнул.

– В установку для сжигания отходов я, конечно же, не полез, – Кальцев принял извинения и с тяжелым вздохом продолжил свою страшную повесть. – Но вот само место, где она располагалась… Мне показалось, что оттуда можно уйти. Я не знал куда, да только тогда это было вовсе не важно, лишь бы подальше от ханхов, их гребанных машин и всего того, что творилось в проклятом цеху.

– Ты попал в зону перехода? Из нее открывались туннели? – догадался я.

– Так оно и было, – подтвердил разведчик. – Потому там и печь установили. Она свой выхлоп в один из порталов выбрасывала, подальше от изнеженных носов ханхов.

– Туннели ведь просто так, без надобности не активируются, – сообразил подполковник ФСБ. – Или ты смекнул как вся эта система работает?

– Куда там! – Кальцев хмыкнул. – Это ни на одну из наших систем не похоже. Какие-то огромные светящиеся диски, кольца, спирали, и все это густо увито черными металлическими то ли трубами, то ли кабелями.