Приговорен к расстрелу

Со мной заключили контракты на установку связи для двух крупнейших энергетических проектов в южном полушарии. С чувством восхищения, а иногда и скепсиса калифорнийские коллеги наблюдали за моей битвой в одиночку против могущественных соперников на удаленном аванпосту. Вскоре начались разъезды по Юго-Восточной Азии с целью организации филиалов нашей все разрастающейся сети. На какое-то время я почувствовал себя на вершине мира. Мог теперь позволить себе обедать в лучших ресторанах и останавливаться в дорогих отелях. Гордился, что стал частью Третьей Волны, которая могла остановить грядущий мировой спад, может, даже войну. Участвуя в этом деле, я как бы отдавал долг Австралии за то, что она предоставила мне убежище в первые трудные годы эмиграции.

Теперь меня слушали более внимательно на семинарах и конференциях. Я публиковал заметки и статьи в журналах и в трудах симпозиумов об автоматизации предприятий и о «безбумажном офисе». Каким далеким казалось мне мое бедное детство в сибирском городке!

Переехал в дом на побережье в Сифорст, одном из самых престижных районов Сиднея. Сколько раз раньше я представлял себя сидящим за компьютером в комфортабельном доме, работающим творчески, без страха за существование; теперь у меня было, казалось, все — современная связь с миром, время и деньги для писательства, чтения и учебы. Я достиг пределов материальной мечты. И вот сижу в своем кабинете с панорамным видом на залив, тупо глядя в окно, где парусники скользят по волнам, как бездомные чайки. Монитор мерцает в ожидании, приглашая писать. Но слова не идут. Я вдруг почувствовал себя бесплодным и пустым.

«ПОСЛЕДНИЙ СРОК»

Я сидел вечером на кровати, читая «Последний срок» Валентина Распутина — книгу о женщине, умирающей в сибирской деревне и ожидающей, что все ее дети приедут и будут с ней в последний час. Как и все книги Распутина, эта история была простой, но глубоко трогательной и гуманной. Уже около двух недель меня терзало какое-то смутное предчувствие. Зазвонил телефон. Это была Наталья. Для меня письмо.

— Из России?

— Да, — подтвердила она, — от твоей сестры.

После многих лет молчания пришла первая весточка от моей семьи. Это стало началом путешествия назад, в прошлое, и возрождением связей с родными. Завязалась регулярная и интенсивная переписка.

Именно в то время, когда я полагал, что мой бизнес становится успешным, центральный офис в Калифорнии и его филиалы начали испытывать серьезные затруднения. Сервис, в котором мы были первыми, притянул внимание больших транснациональных телекоммуникационных компаний, таких как Ай-Ти-Ти. Они создавали мощные глобальные сети и делали невозможным выживание маленьких компаний, вроде нашей. Я советовал головному офису как можно скорее все продать, или стать филиалом какой-либо большей компании, или специализироваться в какой-то отдельной части рынка. Мне были очевидны захватнические маневры крупных корпораций, вступающих в контакт с правительственными службами — Телекомом или Оу-Ти-Си (иностранное отделение Телекома), ограничивая малый и средний бизнес по мере изменения правил игры. Оу-Ти-Си усиливало свои позиции, накапливая базы данных: я должен был связываться со своими клиентами через них, поскольку они обладали госмонополией. Небольшие компании-первопроходцы были использованы на стадии освоения рынка, а затем отброшены, вытеснены с него.

Через несколько месяцев мы стали частью отходов компьютерной индустрии. Я много узнал о бизнесе из этого опыта. Все мои семинары и статьи работали отныне на благо Оу-Ти-Си и Ай-Ти-Ти, будущих клиентов которых я обучал.

Я закрыл свой офис в Сиднее и отправился в долгую поездку на север Австралии. Со мной по-прежнему был мой ноутбук, позволявший выходить на связь ежедневно, даже из самых отдаленных мест, и поддерживать то, что осталось от клиентуры. Еще через месяц стало ясно: наша головная калифорнийская компания — на грани банкротства. Я мог бы перейти к конкурентам вместе со своими клиентами и неплохо обеспечить себя на будущее, но не сделал этого, хотя друзья бизнесмены советовали не поддаваться чувствам ложной лояльности.

* * *

Я путешествовал по удаленным побережьям, маленьким поселкам, прибрежным островам, снова встречался с Австралией, которую любил: леса, океан, простые деревенские жители. Наблюдал природу, фотографировал ее маленькие чудеса.

Наконец, добрался до деревеньки в тропическом Квинсленде. Тут пришел муссонный сезон и запер меня в этой деревне на месяцы. Это было прекрасно. Я нуждался в спячке, в том, чтобы осмыслить события и наметить курс на будущее. Решился купить двухэтажный деревянный домик с А-образным каркасом, со всеми современными удобствами, с большим участком, на котором я вскоре посадил огород. Дом был окружен тропическим лесом, и мне нередко приходилось видеть в нем питонов и других змей.