Приговорен к расстрелу

И сейчас я по-прежнему работаю переводчиком-синхронистом, делаю письменные переводы, пишу книги и статьи. Вопрос о возвращении в Россию на постоянное жительство уже не стоит. Во время поездок туда мне неоднократно предлагали работу и возможность остаться в России: открыть школу для переводчиков, преподавать английский, помогать конфликтологам, работающим в Российской академии наук. Некоторые из таких предложений были заманчивыми, но с годами моя судьба все теснее срослась с Австралией. Немного не дожив до ста лет, как она мечтала, умерла моя мать. Пр ивык-ший ездить без визы или с минимальными формальностями по всему миру, я не смог бы привыкнуть к российским бюрократическим ограничениям. В последнюю частную поездку, несмотря на приличные деньги, заплаченные за визу и за ее оформление, я должен был три дня мотаться по паспортным столам и ЖЭКам Москвы. В одну из предыдущих поездок меня попросили перевести в прямом эфире речь Ельцина для Си-эн-эн и тут же предупредили, что, если я хочу регулярно работать на высоком уровне, лучше встать под одну из соответствующих «крыш».

Я живу сейчас с женой Алисой и сыном Андреем на берегу Южного Тихого океана, в маленькой деревушке, славящейся прозрачной, как в Байкале, водой. Из дома в бинокль можно наблюдать резвящихся у берегов дельфинов, а иногда и заходящих в залив китов.

Мы живем в опасный, но увлекательный век, век стирания видимых границ. Российская парламентская делегация, посещающая Австралию, каждое утро снимает на моих глазах в отеле свежие новости с Интернета. Преступные группировки платят бывшим профессорам математики в Питере, чтобы те писали программы для захвата персональных компьютеров в разных точках мира. Больные болезнью Паркинсона из Австралии едут в Китай для пересадки стволовых клеток в мозг. Ученые пересаживают мозговые клетки человека мышам, поговаривая о новых, неслыханных гибридах. Мы находим останки людей-карликов (нового подвида гомо сапиенс) на островах Индонезии. Узнаем о первых моментах сотворения нашей Вселенной.

Для многих этот обвал прежних понятий, ограничений и устоев миропонимания представляется катастрофическим.

Австралия стала интереснее и разнообразнее, чем она была, когда я попал сюда сорок с лишним лет назад. Если в те годы ее главными проблемами были проблемы отдаленности и летаргии (в сочетании с довольно высоким уровнем жизни), то теперь это проблемы огромных и необычайно быстрых социальных изменений в демографии, взаимоотношениях полов, в неравномерном распределения доходов и доступа к новым технологиям, в растущей популярности таких фундаменталистских религий, как баптизм и пятидесятничество, по сравнению с традиционными католицизмом и англиканством. Средний австралиец больше встревожен теперь последствиями глобального изменения климата и возможностью распространения сюда из Азии пандемии птичьего гриппа, чем даже опасностью международного терроризма. Австралийцы любят путешествовать и работать за рубежом — каждый пятнадцатый австралиец живет за границей. Австралия — страна многонациональная, среди моих друзей есть голландцы, немцы, китайцы, американцы, израильтяне, испанцы, и конечно, русские. Австралийцы очень независимые люди, и в Австралии модно создавать и даже юридически оформлять собственное суверенное государство (или, если речь идет всего лишь о комнатке в коммунальном доме, то, по меньшей мере, графство). Их целью может быть уход от налогов (чаще всего неудачный), анархические тенденции, или просто желание получить известность и заработать деньги на выпускаемых «паспортах» и «марках». Здесь таких «независимых» государств больше на душу населения, чем где бы то ни было в мире; известны даже случаи объявления такими «суверенными государствами» войн другим государствам или даже самой Австралии.

Изменилась и русская эмиграция: за большой еврейской волной 70-80-х годов последовала разношёрстная, но в массе довольно образованная и любопытная эмиграция последних лет. Это, в основном, люди квалифицированные, со знанием английского языка, либо достаточно находчивые и упорные, чтобы получить статус беженца. Для женщин есть шанс стать женами одиноких австралийцев. В силу ужесточения иммиграционных законов немногим удается попасть сюда в последнее время по родственным связям или гуманитарным соображениям. Практически прекратился приток политических беженцев, люди приезжают сюда, в основном, по экономическим соображениям, в поисках лучшей жизни для себя или, по крайней мере, для своих детей.