Приговоренные

– Лично я стрелять не хочу, – ответил Сотник, – просто рассуждаю вслух.

Джейн сняла куртку, расстелила ее на земляном полу у стены. Села и тут же задремала. Радченко сел рядом и, задрав голову, через дыру в потолке долго рассматривал светло-голубое небо. Палыча отправили за сухим пайком. Вскоре он вернулся, вытащив из машины канистру с водой и пару буханок подгорелого ржаного хлеба. Еще он привез несколько банок рыбных консервов и пакет с сухарями. Хлеб оказался несъедобным, от рыбных консервов разыгралась изжога, но дело поправили сухари с водой.

Водителю Вадиму Сергеевичу после несытного обеда связали руки за спиной, приказали сесть в углу у железной печки и не двигаться без разрешения.

Сотник разложил на столе пару пасьянсов и вдруг сказал:

– Умирать почему-то не хочется. То ли день сегодня такой хороший, то ли что… Но вот не хочется умирать. Хочется еще пожить. Ну, хотя бы неделю.

– Кому умирать? – насторожился водитель.

– Для начала – тебе, – ответил Сотник. – Прострелю твою ляжку, выброшу раненного на дорогу. Пусть они снизу посмотрят, как ты истекаешь кровью. Твои хозяева должны знать: я настроен серьезно. А дальше видно будет. В смысле, посмотрим, кто умрет за тобой…

– Вы бы отпустили меня, – дрогнувшим голосом прошептал Вадим Сергеевич. – Зачем я вам?

– А ты еще поторгуйся, хотя сегодня не базарный день. – Сотник перетасовал карты. – Кстати, ты мне не очень-то нужен. Хватит нашей дамочки, она одна стоит дюжины таких орлов, как ты. Короче, давай договоримся так. Ты сообщаешь мне информацию, которая может быть полезной, а я тебя отпускаю. Иди на все четыре стороны.

– Вы это серьезно?

– Клянусь всем святым! – Сотник прижал ладонь к сердцу. – Только информация должна быть первосортной, достоверной. Говори все, что знаешь.

– В большом доме, который стоит между холмов на равнине, живет один богатый человек по имени Игорь Аносов. – Вадим вытер со лба пот, хотя было нежарко. – Особняк виден из заднего окошка этой хибары. Аносов хранит деньги и ценности у себя в подвале. То есть это даже не подвал, это что-то вроде большого сейфа. Короче, ему предложили поделиться деньгами. Взамен Аносов получит своего сына, семилетнего сопляка. Мальчишку привезет Лихно. Если Аносов вдруг заупрямится, мы возьмем этот дом штурмом. Здесь около двадцати вооруженных опытных бойцов. Парни хотят заработать и ни перед чем не остановятся. Охрана Аносова – всего два или три человека, а этот особняк – не крепость.

– Вы уже вступили в переговоры?

– Да. И вроде бы обо всем договорились.

– Мне кажется, ты что-то не договариваешь.

– Ну, я знаю, что живым Аносов никому не нужен. Люди Лихно заберут все, что он заныкал в своем подвале, и уйти этот малый не сможет. От дома к холмам проходят два тоннеля в человеческий рост. Подземные ходы вырыты в незапамятные времена. Через эти пещеры Аносов мог бы сбежать, бросить деньги, но спасти жизнь. Но мы вошли в эти ходы с того конца, где они заканчиваются, и установили в них мины нажимного действия. Короче, теперь Аносову деваться некуда. О существовании этих ходов Лихно знал, но, чтобы начать операцию, нужны были чертежи внутренних помещений особняка и подземных ходов. Эти чертежи сделала она. Лихно обещал порубить женщину топором на мелкие части, если в ее чертежах есть хоть одна ошибка.

– Продолжай. – Сотник снова принялся за карты.

– Я уже все рассказал, – пожал плечами Вадим Сергеевич. – Скоро Лихно привезет мальчишку. Завтра утром его отправят к папаше. Я не знаю всех деталей операции, честное слово.

– Лично ты чем занимаешься? Только не рассказывай, что просто водишь тачку.

– Я снайпер, прапорщик в отставке. Служил в пограничных войсках. Снайперская винтовка Драгунова и боекомплект – в машине. Спрятаны под задним сиденьем, за инструментами и ветошью.

– Палыч, проверь, – приказал Сотник.

– Вы обещали меня отпустить, – подал голос Вадим Сергеевич.

– Я передумал. – Сотник даже головы не повернул в его сторону.

– Но вы же клялись всем святым! – На глаза Вадима Сергеевича навернулись слезы.

– Я сказал неправду, – на секунду Сотник оторвался от карт и посмотрел в глаза пленника. – Вранье – это моя слабость.

Глава двадцать вторая

Лихно добрался до места, когда солнце начало медленно сползать за дальние холмы. С утра из-за последних событий на даче он пребывал не в самом благодушном настроении, но к вечеру волнение улеглось. Лихно решил, что опасаться московских ментов здесь – смешно и глупо. Он вышел из машины, передал Колю Степанова на попечение одному из бойцов, приказав накормить мальчика. Сам вошел в дом, где развернул штаб бывший капитан Куприн. Присев к столу, выслушал доклад о здешних делах.

– Значит, вы позволили Сотнику взять в заложники нашего человека, снайпера? И к тому же с оружием? Позволили захватить машину и спрятаться в доме на окраине? – переспросил Лихно, чувствуя, как на душу снова набегает темная туча. – Просто в голове не укладывается. Теперь этот хмырь отъедается нашими консервами и забавляется с Майси?