Приговоренный

Другие региональные новости меня не интересовали, но я терпеливо смотрел их, дожидаясь, когда Владимир Николаевич выполнит мое поручение.

Солдаты по фотографии меня не опознали. Раньше этого не смогли сделать менты и даже вертухай, видевший мою персону воочию. А у них взгляды куда более цепкие, чем у солдат. Даже у тех, которые служат в разведцентре. Но наши срочники не участвуют в оперативной работе. Если они в ней и задействованы, то только в качестве водителей или связистов.

Вскоре лейтенант-компьютерщик принес мне несколько листов принтерной распечатки. Я взглянул на часы. Владимир Николаевич был пунктуален, появился ровно через полчаса, как и обещал.

При виде молоденького лейтенанта солдаты поднимались лениво, не высказывали ему особого уважения. Когда в красном уголке появился я, они встали быстрее. Но вопросы такого рода меня совершенно не касались.

Я принялся читать документы, принесенные лейтенантом. У меня в голове тут же возникли еще кое-какие вопросы, разрешить которые я мог бы с помощью хакера или Валентина Валентиновича. Но я решил все же прибегнуть к услугам подполковника ФСБ, поскольку не знал точно, как следует называть документ, который мне требовался. Более того, мне была неведома даже дата, по которой можно было бы найти эту бумагу.

Меня интересовало все, что произошло во время уничтожения спецназом ФСБ банды, несущей наркоту. Идентичность героина в пакетиках, находившихся у Рамазанова, и в двух рюкзаках, захваченных в горах, требовала дополнительных размышлений.

Допрашивал младшего сержанта полиции Абдурахманова некий подполковник Следственного управления ФСБ Саенков. Инициалы у него оказались подходящие — «В. В.», но я не был уверен в том, что это именно Валентин Валентинович. А фамилию его мне так никто и не сказал.

Протокол допроса был только один, но довольно большой. По моим прикидкам, этот процесс длился больше полутора часов. Все в подробностях изучать мне было неинтересно, многие детали оказались излишними для меня.

Но я быстро понял самое главное. Бесполезно идти по следу, оставленному специалистами ФСБ. Раньше я надеялся, что точно узнаю, где прятал свой рюкзак Рамазанов, пойду туда и без особых проблем найду его.

Но в документе говорилось о том, что окрестности автозаправки были тщательно обследованы кинологом со служебной собакой, специально натасканной на поиск наркотиков. Как работают такие животные, я знал хорошо, даже сам видел несколько раз, поэтому не сомневался в том, что мне там уже совершенно нечего ловить.

Надо думать, как найти другие следы. Только вот где их искать и какое время понадобится на это? Я прекрасно помнил, что полковник Самокатова выделила мне всего неделю.

Я задумался, глядя в стену мимо экрана телевизора. Я со школьных лет умел полностью отключаться, не обращать внимания на все то, что меня окружало, и заниматься своим делом. Так вышло и сейчас. Но со стороны это не было заметно.

— Извините, если вам телевизор мешает, мы можем выключить, — сказал солдат-связист.

— Спасибо, — отозвался я. — Мне не мешает. Хотя было бы лучше, если бы вы включили какую-нибудь музыкальную программу. Только не рок.

Солдат кивнул и нашел классическую музыку. Второй парень, который носил автомобильную нарукавную эмблему, молча, даже демонстративно встал и ушел. Такая музыка ему была скучна, даже чем-то унижала его.

Я продолжил работу.

Отдельный кабинет в разведцентре мне никто не предложил, да я на это и не рассчитывал, знал, что тут тесно. Офицеры разных отделов и профилей деятельности порой сидят в одном кабинете. Все ждут переселения в новое здание, которое пока еще не существовало даже в проекте. Насколько мне было известно, причина такой вот беды состояла в отсутствии финансирования.

Но мне и в красном уголке никто не мешал. Солдат-связист сидел в нескольких метрах от меня, в мои бумаги не заглядывал, с разговорами ко мне не лез, даже не спросил, кто я такой, откуда тут появился и какое звание ношу. Молодой парень, воспитанный военной разведкой, понимал, что соваться в чужие дела категорически запрещено.

Я внимательнейшим образом изучал все, что касалось рюкзака и его хозяина, теперь уже бывшего, покойного. Того самого, которого я имел удовольствие пристрелить на дороге, рядом с автозаправочной станцией. В основном меня интересовала личность Рамазанова. Что за человек был, какие имел интересы, с кем встречался, дружил, враждовал.

Досье ФСБ в самом начале только копировало документы Следственного комитета, поэтому мне хотелось просто отложить в сторону одну из этих распечаток. Сравнение я проводил по первому и последнему слову каждого абзаца. Они совпадали. Значит, достаточно было просмотреть только одну бумагу.

Но потом появилась и разница. Сотрудники ФСБ дописали в досье собственные данные. Они по каким-то причинам не попали в документы Следственного комитета или были кем-то оттуда сознательно удалены.