Приговоренный к власти

Тартушайтис уже договорился с письмоносцем Танне, что когда настигнет Козлова и схватит его головной убор, передаст его Танне в качестве трофея. Тот получит за него суточное увольнение, а Тартушайтис, в свою очередь, — бутылку «Паланги» и три пива. Тартушайтис в одиночку не пил — такого его честная душа себе позволить не могла, и следовательно, соберется после отбоя маленькая компашка, подкупят бутылочку, и у Тартушайтиса, Ковригина, Журавлева и Твердохлебова будет маленький праздник.

День обещал закончиться на изумление великолепно, и Лешка растянулся на траве, размечтавшись о будущей жизни на гражданке, очертания которой определял очень смутно — работать по специальности он не хотел, не любил свою архитектурно-строительную профессию. Но одноклассник Вово Раздорский (увернулся от армии по болезни) писал, что теперь можно организовать какой-нибудь кооператив, и дело это веселое и перспективное.

Лешка услышал далекое тарахтение вертолета, поднял голову, но вертолета не разглядел, зато по дороге пылила зеленая «волга», которая неожиданно свернула с накатанной трассы и прямо по полю помчались к колодцу.

Машина резко остановилась в десяти шагах от Лешки, передняя дверца распахнулась, и из нес легко вывернулся плотный мужчина в военной форме, а на плечах его, на гладком погоне, светилась большая генеральская звезда. Генерал был сравнительно молод — смолянисто-черные виски лишь чуть-чуть тронула седина. И шаги его были энергичные, молодые, стремительные.

— Взвод! — надрывно и с непонятным испугом вскричал лейтенант Охлопьев. — Встать! Смирно!

Все вскочили и подтянулись.

Нелепо печатая строевой шаг по рыхлой земле, лейтенант Охлопьев подлетел к генералу и принялся рапортовать:

— Товарищ генерал! Взвод разведки батареи управления зенитного полка проводит полевые учения! Командир взвода лейтенант Охлопьев!

— Вижу я, как вы проводите полевые учения! На травке валяетесь! — с веселым будто бы и одобрением гаркнул генерал. — Не дело, лейтенант, не дело! Ладно уж, вольно!

— Вольно! — подал, в свою очередь, команду лейтенант, солдаты снова пали на землю как подкошенные, а генерал взял под руку Охлопьева и отвел в сторону.

— Не распускайте солдат, лейтенант! Я не на службу вам указываю, а хотя бы на то, что у нас комиссия из Москвы шныряет в весьма представительном составе. Не думаю, что для вашей карьеры будет полезно, если вас увидят в столь непрезентабельном виде. Я говорю вам как старший товарищ младшему, а не делаю замечания. Можете доложить своему командиру, что генерал Топорков остался вами доволен.

— Я вас знаю, Дмитрий Дмитриевич, — смущаясь, сказал Охлопьев.

— Да? — радостно удивился генерал. — Откуда?

— Вы самый молодой генерал в штабе округа. Мы, простите, молодые, на вас равняемся.

— Вот даже как? Тогда… — он осекся, услышав треск вертолета, повернулся на этот звук и вскинул голову.

Зеленый армейский вертолет поднимался из-за леса и ложился на курс к колодцу у речки Говнянки, неторопливо выписывая пологую дугу.

— Взво-о-д! — вдруг закричал генерал страшным голосом. — Слушай мою команду! Перед нами за водной преградой господствующая высота, занятая противником! Наша задача форсировать водную преграду, охватить высоту фланговой атакой и выбить противника из занимаемой обороны! Левой колонной командует лейтенант Охлопьев, правая — за мной!

Он вырвал автомат из рук стоявшего рядом солдата и побежал.

Понять генерала никто толком не понял, ясно одно, что опять придется куда-то скакать, а поскольку приказ есть приказ, то надо его выполнять.

Охлопьев, сорвавшись на визг, прокричал:

— Операторы — за мной, планшетисты — за генералом!

Генерал бежал достаточно резво, и только Тартушайтис быстро догнал его, но неожиданно вскрикнул, повалился на землю и схватился за голеностоп.

— Нога, ногу вывихнул!

Лешка поравнялся с ним и позвал:

— Ладно придуриваться, беги за генералом, все равно придется.

— Ну его к черту! Он же выпивший! Несет от него, как из бочки, моя душа этого не переносит!

Но если генерал даже и слегка пьян — приказа слушаться надо. Так что Лешка побежал следом за ним, и когда они влетели в густые кусты перед водным рубежом, который собой представляла речка Говнянка, то они остались лишь вдвоем — остальные приотстали, поскольку среди планшетистов резвых бегунов не было.

Генерал, как слон в джунглях, ворвался в кусты, ломая их грудью, а Лешка поспешил за ним по пробитой тропе.

На берег речки они выскочили вдвоем — остальные отстали на приличное расстояние.

— Вперед! — крикнул генерал своему единственному подчиненному, но ума у него хватило, чтобы не лезть в воду, а искать броду в двадцати шагах вверх по речке были наведены узкие и шаткие мостки.

Говнянка была хоть и неширокой, но достаточно коварной — с глубокими омутами, ямами и холодными ключами, бьющими на дне.