Приговоренный к забвению

«Вот эта девочка — вот чем она виновата? А ведь она сегодня много раз была на волосок от гибели. А младенец, над которым рыдала старуха? Все те люди, пепел которых сейчас носит ветер — чем они заслужили такую смерть? Они никого не пытали и никого не предали, они просто уже родились в этом мире! Неужели ты и правда желаешь им пройти той же дорогой, что и мы?..»

Рут молчала.

«Нет, сестра, я не стану мстить тем, кто и так — жертва. А вот хищников мы утопим в их собственной крови! И поверь, я заставлю их завидовать даже погибшим от демонов, потому что мои руки будут еще страшнее!»

Рик стукнул по столу кулаком, одним махом опустошил новую кружку, и направился к Селине.

— А ты чего тут нахохлилась, будто мокрый воробей? — спросил он, присаживаясь на свободное место рядом с ней.

Девушка жалобно взглянула на Рика, ее пухлые губы по-детски дрогнули.

— Я... Я — бесполезная, я...

Она умолкла, чтобы сохранить лицо и не расплакаться. Рик потрепал ее по плечу.

— Не говори чушь. Только что ты побывала в своем первом настоящем бою, и не с волком, не с ополоумевшим крестьянином, а с демоном! И ты была храброй.

Селина всхлипнула.

— Но ведь и ты был в таком бою в первый раз. И Бруно... А он из-за меня...

Рик положил ладонь ей на голову.

— Не из-за тебя, а ради тебя. Это разные вещи, девочка.

Селина вздрогнула и удивленно посмотрела на Рика. На мгновение ей показалось, что так мог бы говорить с ней дядя с высоты своего опыта и возраста.

Рик одернул руку, уселся поудобней.

— Понимаешь, малыш, по большому счету даже не важно, как ты сегодня выглядела и сколько ошибок совершила. Ты уже не в силах исправить ни одну из них. Важно, чтобы ты нашла в себе силы стать лучше и завтра сделать их немного меньше. А послезавтра — еще меньше. Так осуществляется развитие воинских способностей, хотя, мне кажется, этот принцип работает везде, а не только в военном деле. Знаешь, почему после боя никто из них, — Рик указал рукой на шумевших вокруг соратников, — ни в чем тебя не упрекнул? Да потому что упрекать в неопытности — глупо, и каждый из них был когда-то таким же, как ты. А значит, однажды и ты станешь такой, как они, а может, даже лучше и сильнее. Подумай об этом, ладно?

Он приободряюще коснулся напоследок ее плеча, и, поднявшись, хотел было выйти на улицу, но путь преградил один из воинов второго отряда.

— А чего это у вас неопереныш такой хмурый? — с развязной пьяной веселостью проговорил он. — Ты что, не рад, что мы тварь зарубили?..

Вигге даже отвлекся от своей пышногрудой забавы, которую тем временем зажимал в углу.

— Эй, это мой малый! Отстань от него!

— А правда, чего он не радуется?.. От страху, чтоль, никак не очухается? — подхватил другой маг.

— Судя по роже, он никак не может определиться, кого испугался больше — демона или нашей Берты! — прыснул третий, и в харчевне раздался дружный хохот.

Первой мыслью Рика было врезать весельчакам хорошенько, но их было слишком много... И вообще... Зачем?.. Он ведь прекрасно понимал, что этим своим безудержным весельем все просто стараются забыться, каждый как может.

— Да пошел ты, — буркнул Рик, отпихнул пьяного в сторону и вышел на улицу.

После душного тепла таверны ночь своим свежим, влажным дыханием пробрала насквозь за минуту. Запах гари почти совсем не чувствовался — ветер тянул с другой стороны. Рик поежился, почувствовал, как голова вдруг враз оказалась окутанной легким туманом, и усмехнулся. Значит, все-таки не зря было пиво выпито.

— О, а ты чего здесь? — спросил вынырнувший из темноты Бруно, поправляя штаны.

— Подышать вышел, — ответил Рик.

— А я — отлить. Ты был у них в нужнике? После твоих хором туда даже смотреть страшно! — расхохотался Бруно.

Рик улыбнулся.

— Да ну тебя!.. Слышь, там это... Одна девица сидит, сопли в пиво мочит. Все переживает, что тебя подставила. Ты бы подошел к ней, что ли

Тот вздохнул, помрачнел.

— А что я ей скажу?.. Извини, что дурой назвал? Так дурой и была. Не горюй из-за моего плеча? Так она скажет: очень ты мне нужен...

Рик тихо выругался. Как дети, честное слово.

— Ты же в каждой каше рядом с ней оказываешься. Так не будь идиотом — иногда надо оказываться рядом не только в каше, но и после нее.

Бруно задумчиво посмотрел на Рика, и скрылся в таверне.

Рик улыбнулся, еще какое-то время постоял на крыльце, отдаваясь ватному, расслабляющему ощущению, разлившемуся по его телу. Вернувшись в таверну, сцапал у проходившей мимо девушки полную кружку и уселся в дальнем углу. Присмотревшись, увидел лежащую на низкой лавке вдоль стены лютню. Отставив пиво, взял инструмент в руки.

— Что, умеешь? — спросил у Рика Клыкастый, подсев к нему.

— Нет, — покачал головой тот. — К сожалению...

Он провел большим пальцем по струнам, и они нестройно брынькнули.

— А ну-ка дай, — Клыкастый забрал у Рика лютню и, наклонив к ней ухо, принялся подстраивать струны.

— Играешь? — удивился Рик.

— Не, только когда пьяный! — блеснул тот зубами, широко улыбнувшись. — Трезвый я слишком жалостливый!

Он звякнул струнами, проверяя результат, хмыкнул.

— Вот как-то так...