Приговоренный жить

– Возле города у нацистов тренировочный лагерь, – стал делиться информацией тот. – О нем знают даже власти. В этом лагере настоящие инструкторы работают – спецназовцы. Из бывших, конечно. Но – спецы, я тебе скажу, еще те! – Батурин выразительно поднял сжатый кулак. – Своих бойцов они так натаскивают, что один ихний против двух наших голыми руками может биться! В этом ты на себе имел возможность удостовериться.

– Имел… – вздохнул Иванов, припомнив боевую черноглазую девчонку.

– Думаю, что в этот самый лагерь наш босс и пошлет карательный отряд, – предположил Батурин.

– А что? По самому логову и нанесем удар! – воскликнул спортсмен, что сидел ближе к Иванову. Чтобы взмахнуть в воздухе сжатым кулаком, ему пришлось поставить на стол начатую кружку пива. – Завалим всех одним махом!

– Не ори! – остудил его пыл Батурин.

– А если в лагере оружие? – осторожно предположил их третий товарищ. – Самим бы ноги оттуда унести!

– По информации милиции, – возразил ему командир, – наци оружия не имеют. Не хотят с законом конфликтовать. Им надо в партию свое движение регистрировать. Поэтому, если мы используем фактор неожиданности, то возьмем их «тепленькими» и «пощелкаем», как кроликов… Ладно, давайте расходиться. У меня есть еще кое-какие дела.

Батурин поднялся из-за столика первым.

Попрощавшись возле кафе, друзья по сплотившему их несчастью пошли в разные стороны. Иванову оказалось по пути с командиром спортсменов. Вначале они шли молча. Потом Иванов спросил:

– Александр, так все-таки, кто эти «наци»?

– Понимаешь, – после короткой паузы начал Батурин, – это мы их так одним словом прозвали. Обозначили, так сказать. А на самом деле там много кого: Русское национальное единство, например, или скинхеды, или Воины креста и всякие примкнувшие к ним молодежные организации. Между ними всеми пока существует союз только на словах, но если они объединятся в партию, то это движение станет одним из самых мощных в России. Наши понимают, что допустить объединения наци нельзя. И предпринимают все против этого.

– К примеру, нападение на лагерь? – подсказал Иванов.

– И это тоже, – подтвердил Батурин. – На лагерные сборы понаедут руководители наци разных уровней со всей Московской области. Хорошо бы, чтоб их верхушка там тоже была! Мы воспользуемся благоприятным моментом и убьем двух зайцев: уберем командиров и запугаем остальных. Глядишь – все сами разбегутся.

– Александр, вижу, ты мужик умный, – решил сменить тему Иванов. – А как в боевики-то попал?

– А что? Эта работенка – не хуже какой другой! И платят нормально! – воскликнул, изобразив подобие улыбки на побитом лице, спортсмен. Но, посмотрев на Иванова, добавил серьезно: – Вначале «срочная» во внутренних войсках. После армии заочно окончил институт и в спецназе юстиции служил. Служил неплохо, получил офицерские погоны. Награды имею за Чечню. Потом работал в милиции, будь она неладна!

– Что так-то? – Иванова заинтересовала история Батурина.

– Да взяли мы одного урода крутого по постановлению прокурора, а тот скоро вышел на свободу и на меня – в суд. Я тогда группой захвата командовал. По решению суда меня из органов выкинули. А этот придурок еще братков натравил: плати, мол, теперь по жизни должен! Что делать? Не в милицию же жаловаться. Я за помощью к своему бывшему командиру по спецназу обратился, он уже тогда был начальником службы безопасности фирмы. Только он и смог помочь: защитил и меня, и мою семью. И знаешь, как? Просто пострелял этих ублюдков вместе с тем крутым во главе. И лежат они сейчас в местах не столь отдаленных… – Батурин усмехнулся. – Теперь вот служу верой и правдой… Как говорится, долг платежом красен. Кстати, зеки нашему начальнику службы безопасности, еще когда он работал на зоне, эту кличку – Чугун – дали именно за его спокойствие в любых ситуациях и тяжелые кулаки. А я теперь, выходит, вечный должник нашего Чугуна. Такие вот дела! – Батурин вздохнул.

– Так наш начальник службы безопасности – твой давний знакомый? – удивился Иванов. – Что-то теплоты в ваших отношениях я не почувствовал.

– Люди меняются в зависимости от обстоятельств! – снова вздохнул Александр. – А он высоко взлетел, да и одно слово – Чугун!

– Вижу, что не слишком по душе тебе эта нынешняя работа, Саня, – сделал вывод Иванов, не отводя взгляда от Батурина.

– Слушай, тезка, ты кончай меня наизнанку выворачивать! – остановившись, сухо проговорил Александр. – По душе – не по душе!.. Мне платят – я выполняю! Остальное – дело не мое! Понял?

– Чего тут не понять? Не кипятись, Саня, – постарался произнести как можно мягче Иванов. – Я безо всякого умысла сказал. Мне тоже неуютно в этой фирме. Но как жить? Ворота идти на завод открывать, что ли? Или курятник сторожить? А семью содержать на что?

– То-то и оно… – уже мирно произнес спортсмен. – Почему сразу курятник? Можно и автостоянку, или проституток развозить. Ну ладно. Мне вон – на остановку. Встретимся утром в офисе!

– Пока! – пожал протянутую крепкую руку Иванов. – До завтра.

На оживленном перекрестке они разошлись в разные стороны.