Приграничное сражение 1941. Первая битва Великой Отечественной

Также интересно отметить, что в разведывательной сводке штаба фронта, подготовленной в середине дня 22 июня (около 15.00), сокальская группировка противника, т. е. XXXXVIII моторизованный корпус, пока еще не оценивается как представляющая серьезную угрозу. Однако вскоре оценка противника меняется, в составе наступающих на этом направлении вражеских сил обнаруживаются танки и колонны автомашин механизированных соединений. Танки и мотопехота – это удар в глубину. Советское командование было знакомо с состоянием дорожной сети не хуже своих оппонентов из штаба группы армий «Юг». Шоссейные дороги, идущие от Сокаля и Крыстынополя на Радзехов и далее на восток, вполне подходили под ось наступления мехсоединений. Соответственно этим соображениям на Сокаль разворачиваются три механизированных корпуса. Строго говоря, это объективно обуславливалось изменением положения в стане противника. Как уже было сказано выше, танковые дивизии немцы ввели в бой только в середине дня. С учетом задержек в прохождении данных воздушной разведки и донесений из передовых частей это как раз дает нам время 15.00 как переломный момент в принятии решений. Уже в вечерней оперсводке уверенно звучит тема Сокаля: «8-й механизированный корпус (переподчинен из 26-й армии в 6-ю армию) к утру 23.6.41 г. выводится в район Куровице, Винники, Борыниче в готовности к контратаке мотомеханизированных частей противника, обнаруженных в районе Сокаль»[417].

Однако после правильной оценки обстановки и принятия правильных решений требовалось еще продавить эти решения вниз. Вопреки распространенному мнению о пронизавшем Красную Армию после репрессий 1937–1938 гг. страхе, с беспрекословным исполнением приказов дела обстояли не совсем благополучно. Возможно, в некоторых тактических звеньях страх был (проявляясь по большим государственным праздникам), но в общем случае прямой и недвусмысленный приказ начальства мог быть просто проигнорирован. Именно так обстояло дело с приказом штаба фронта о нанесении контрудара 4-м механизированным корпусом.

Командование фронта ставило задачу на контрудар 4-м механизированным корпусом по сокальской группировке противника, в то время как командарм-6 Музыченко оценивал как очень серьезное положение на своем левом фланге, под Радымно (у Перемышля), на стыке с 26-й армией. Соответственно уже в 18.00 22 июня командир 4-го мехкорпуса А. А. Власов нацеливает свои дивизии именно на это направление: «4-й МК изготавливает нанесение удара в направлении Краковец, Радымно, с целью уничтожения противника, прорвавшегося в район Дуньковицы». Дуньковицы – это населенный пункт на дороге от Яворова до Радымно. Задача от штаба фронта сразу же получает пониженный приоритет, и к Радзехову по приказу Власова отправляются всего два батальона танков 32-й танковой дивизии и батальон мотопехоты от 81-й мотодивизии. Этот отряд уже был направлен ранее, и Музыченко даже не стал его усиливать. Вследствие этого план командования фронта использовать 23 июня 4-й мехкорпус целиком против прорыва у Сокаля был похоронен, не успев родиться. Надо сказать, что своя правда у И. Н. Музыченко все же была. Его стрелковые дивизии были растянуты по фронту, и удары немецких пехотных дивизий вызывали кризисы то там, то здесь, что в конечном счете вынудило применять танки корпуса А. А. Власова как «пожарную команду».

Помимо командующих армиями было еще и верховное командование, успевшее принять решения на основе отправленных в середине дня сводок. Началось прожимание принятых в Москве решений вниз. Напомню, что отправленная в Москву разведсводка штаба фронта противника сильно недооценивала. Сила удара из Сокальского выступа занижена в три раза, вместо трех пехотных дивизий указывается всего одна. Появление 11-й танковой дивизии воздушная разведка еще не заметила. Было вскрыто только появление 14-й танковой дивизии у Устилуга. Как ответ на столь благостную картину происходящего, вечером 22 июня из

Москвы последовала Директива № 3. Директива была отправлена из Москвы в 21.15. По воспоминаниям Баграмяна, она была получена в штабе фронта в одиннадцатом часу вечера. В ней констатировалось, что «противник, […] понеся большие потери, достиг небольших успехов» и приказывалось перейти в решительное наступление. Задачи армий Юго-Западного фронта в этой получившем скандальную известность документе формулировались следующим образом:

«г) Армиям Юго-Западного фронта, прочно удерживая госграницу с Венгрией, концентрическими ударами в общем направлении на Люблин силами 5-й и 6-й А[рмий], не менее пяти мехкорпусов и всей авиации фронта, окружить и уничтожить группировку противника, наступающую на фронте Владимир-Волынский, Крыстынополь, к исходу 26.6 овладеть районом Люблин. Прочно обеспечить себя с краковского направления»[418].