Приграничное владение 2

— Вот и не говори никому этого сынок. Ерунда это, бред сивой кобылы. Но если кто услышит, то накажут всех — и тебя, и меня, и твоего бестолкового друга.

— Высекут на площади? Че прям всех? — Удивился мальчуган.

— Всех. — Отрезал отец. — А может и в городскую тюрьму посадят. Так, что никому, ни слова. Понял? — Приложил он палец к губам.

Пьеро закивал. — Па-ап, ты только, Борзе ничего не говори. — Попросил он сквозь слезы.

— Хорошо. Не буду. Только знай, что дурак твой, Борзя. Ты с ним не играй и не слушай больше его бред. Хорошо? — В свою очередь попросил отец и очень серьезно добавил. — Император Неврус четвертый Оттон, самый достойный из всех людей, вбей это себе в свою маленькую головку и запомни на все оставшуюся жизнь, чтобы не было у тебя неприятностей.

Пьеро тогда долго обходил сына булочника стороной. А потом как-то и забылся разговор. Но все же тогда Пьеро так и не понял, почему об этом нельзя говорить, если это выдумка и ерунда, на постном масле? Или может наоборот, Борзя и впрямь догадался о том кто скрывался под алым колпаком палача? — Рассуждал мальчик. — Ведь если это был сам Император, а ты об этом расскажешь, то тогда да, тогда и впрямь тюрьма. Ну, а чего бы тогда отец так нервничал, если это просто глупость? Если за это в тюрьму посадят, так значит это тайна? Страшная тайна! Выходит и вправду это был сам император? Он некоторое время был уверен, что узнал страшную тайну о самом императоре, за которую могут всю его семью и его самого посадить в каменные ямы городской тюрьмы.

Посидев на камне с четверть часа, Пьеро сжевал сухой хлеб, запил скудный завтрак водой из весело журчащего ручейка поросшего по берегу осокой и отправился дальше придерживаясь того же направления. Когда через несколько часов, на дороге показался пограничный пропускной пункт, Пьеро взял левее и обошел его по дуге, радиусом как минимум в милю. Следующую ночь, полностью умотавшись за долгие часы ходьбы, мальчик заночевал в густых, придорожных кустах. А на следующий день, жуя ржаные сухари и запивая их водой из ручьев, текущих со стороны Серых гор, он все дальше шел на восток.

Несколько раз он видел на дороге крытые повозки или простые крестьянские телеги, но не делал попыток заговорить. Потом он вышел на перекресток двух дорог и долго стоял изучая столб с двумя табличками-указателями. Но там было написано по редорански и он ничего не смог прочесть, поэтому просто по наитию, свернул влево и потопал дальше. В его узелке уже осталось пара сухарей из припасенных полутора дюжин, когда он встретил бродячих артистов. Они стали табором на большой поляне, всего в полумиле от небольшого редоранского городка. Высокий цветной шатер, принадлежащий их старшему и полдюжины крытых повозок стоявших полукругом.

Пьеро видел, как по натянутому канату ходил гибкий юноша в ярком обтягивающем трико. Как несколько акробатов крутили сальто и жонглировали кольцами, перебрасывая их друг другу. Потом старый, одноногий мужчина в зеленом плаще и широкополой шляпе, крутил ручку шарманки, а маленькая девочка, в светленьком платье, жалостливо пела. А еще у вместительного шатра стояла клетка на колесах с небольшим болотным гоблином, что тоже очень заинтересовало Пьеро.

Он прослонялся у временного стойбища, наверное несколько часов, наблюдая за тренировками артистов прежде чем на него обратили внимание. Толстый, пузатый дядька с черными пышными усами и сизым крупным носом, в темных полосатых штанах, просторной белой рубашке и белой летней шапочке, что-то спросил у него на неизвестном языке. Пьеро помотал головой. Тогда черноусый повторил это на общеимперском:

— Эй, малец, ты что тут делаешь? — Пьеро пожал плечами. — Не местный? — На такой вопрос Пьеро вновь промолчал и неопределенно дернул плечом. — Есть хочешь? — Пьеро подумал и согласно кивнул.

Так он познакомился, с руководителем труппы бродячих артистов, сеньором Арново. Сеньором его называли потому, что он был родом из каких-то далеких южных мест на границе с Хишпанским королевством. Да и сам он всегда представлялся так. Уже через пару часов, на городской площади он обходил зевак со шляпой в руке, вместе с Гиртой, маленькой внучкой шарманщика, старика Джубе. А потом, вечером помогал убрать натянутый канат Буча и собрать в возок палатку и реквизит кукольника — старого дядюшки Хиродо.

Вся труппа артистов была количеством в дюжину. Помимо всех вышеупомянутых, еще в труппу входили- шут Бирьон, носивший зеленый колпак с бубенцами и, пышногрудая красавица певица Левелла, карлик Миколош и фокусник Крамни, что доставал живого кролика из своей большой черной шляпы.

Канатоходец Буч, еще метал ножи в установленный щит, возле которого, раскинув руки вставала Левелла, а акробаты могли не только жонглировать. Они устраивали ближе к вечеру, настоящее огненное шоу крутя и перебрасывая друг другу палки с двумя горящими факелами на концах. Артисты вообще были многопрофильные.