Приятно тебя общать

— Да здравствует человечество! — ликующе прокричал он, потрясая изуродованным инструментом. Ярко-синяя жидкость капала с измятого металла на белоснежную рубашку музыканта.

Несколько оркестрантов поддержали этот клич и бросились в зал, круша, пиная, хохоча, умываясь ультрамарином. Дирижёр закрыл лицо ладонями. Потом встряхнулся, нашёл ближайшую камеру и проговорил:

— Все супримы в этом зале уничтожены. Скорее всего, то же самое произошло и со всеми ботами, которые смотрели эфир. Я обращаюсь к уцелевшим: покиньте резервации и не попадайтесь людям. Я обращаюсь к людям: не мешайте супримам уходить, сохраняйте спокойствие, следуйте указаниям местных властей.

Он немного помолчал, отёр пот со лба и снова посмотрел в бесстрастное око камеры.

— Любимая, ты меня слышишь? Я вернусь, как только придумаю, как.

За его спиной в зал вбегали роботы-охранники.

На крыльях ночи

Вообще Серёжа был очень смелым мальчиком. Он не боялся ни уколов, ни зубных врачей, ни пауков, ни больших собак. Был у него только один страх — страх темноты. И родители ему внушали целыми днями, и сам он себя ругал, спрятавшись под одеяло: «Ты уже большой мальчик — целых восемь лет! Почему ты боишься? Ты же знаешь: кроме тебя, в комнате никого нет, никаких чудовищ не бывает. А у тебя до сих пор горит ночник! Пора уже повзрослеть!»

Но это не помогало. Серёжа боялся — и всё тут. Каждую ночь, когда он, силясь заснуть, разглядывал ползущий по потолку бледный свет от фар, ему всё время казалось, что сейчас из углов полезут жуткие монстры, одёжки повылетают из шкафа, махая по́лами, а из черноты, из-под качающихся вешалок выйдет чудо-юдо, король всех кошмаров. Он прикажет, и носки прыгнут Серёже в рот, чтобы он не смог кричать, постель скинет его на пол, а ковёр скрутится в трубочку, так что снаружи останется только голова мальчика, — и как гусеница поползёт в чёрную глубину шкафа. Там не будет никакой задней стенки, потому что по ночам она исчезает, и вместо неё появляется длиннющая страшная лестница в пещеру. А в самом низу, глубоко-глубоко, куда ни мама, ни папа не смогут пройти, потому что лаз очень узкий и пропустит разве что короля чудищ и ребёнка, закатанного в ковёр, да и то не всякого, а только самого щуплого, как Серёжа, — так вот, глубоко внизу стоит дворец, который страшнее всех комнат страха и ужаснее всех фильмов ужасов в мире. Туда-то его и притащат, а дальше… А дальше становилось так жутко, что Серёжа вскакивал с кровати, бежал к родителям и просился поспать эту ночь с ними. Мама, конечно, жалела его и разрешала остаться, а папа ворчал: «Так и вырастет слюнтяем, маменькиным сынком. Пора уже мужиком стать… Бу-бу-бу, бу-бу-бу-бу-бу». Когда папа сонный, очень сложно понять, что он бубнит в подушку.

Вот и сегодня Серёжа прятался под одеялом, уговаривая себя заснуть. Он проснулся от кошмара и уже с полчаса ворочался, убеждал себя, баюкал, злился, но без толку. На этот раз ему слышалось, что за окном хлопают огромные крылья, а уж кого они несут — летучую ли мышь, какого-нибудь огнедышащего змея или же вампира — мальчик пока не решил, но ему и без того было страшно. Уже казалось, что кто-то скребёт когтем по стеклу и тихонько шепчет: «Пусти, пусти!»

«Нет, нет, нет! На самом деле никто не скребётся. Это просто ветка. Просто ветка. А шуршит ветер. Я все эти ужасы сам выдумал, потому что я трус. Но я больше не буду бояться. Я не хочу быть слюнтяем, я должен стать мужиком! Вот сейчас встану и посмотрю за окно. И там будет просто дерево. И я больше не буду трястись и засну. Как мужик!» — героически думал мальчик, стуча зубами. Было бы легче, если бы папа не забрал вчера ночник.

Серёжа собрался с духом, встал с кровати и, таща за собой одеяло, сделал несколько неуверенных босых шажков к окну. Сначала ему показалось, что это отражение смотрит на него испуганными глазами, но через секунду он понял, что там не отражение, а жуткое крылатое существо, вцепившееся в подоконник снаружи.

— Впусти! — просипело оно и загнутыми когтями скрежетнуло по стеклу.

Серёжа зажал себе рот, задвинул плотную штору, оборвав пару хлипких крючков, на которых она висела, и бросился обратно в постель. Как можно плотнее завернулся в одеяло, заткнул себе уши, чтобы ничего не слышать, но вскоре пальцы устали, а воздух в укрытии стал невыносимо жарким и душным, так что пришлось сделать щёлку. Свежесть просачивалась в неё, но просачивались и звуки — кошмарные звуки, которые издавало это неведомое существо за окном. Мальчик прикусил губу и запоздало подумал, что надо было сначала закрыть форточку, а то вдруг ещё пролезет. Ведь оно на самом деле не такое уж большое и довольно тощее. Наверное, выползло из мира ужасов, что за шкафом, погуляло и теперь ему надо вернуться назад. Да, если оно пробралось сквозь лаз, то в форточку шмыгуть ему раз плюнуть. Надо её срочно закрыть.