Приятных кошмаров

– Вот видишь, как ты в наркоте хорошо разбираешься! – ухмыльнулся Димыч.

Серый закончил писать и громко зачитал бумагу:

«Мы, сотрудники четвертого отдела ГУВД Иванов С.И. и Петров Д.П., при проведении профилактических мероприятий на квартире у гражданки Сычевой О.А., ранее неоднократно замеченной в связях с иностранными гражданами, задержали гражданина такого-то. При задержании у задержанного…» Слышь, Димыч, нехорошо как-то получается – при задержании у задержанного!

– Не пиши «у задержанного», пиши «у него»!

– Верно! – Серый, оказавшийся Ивановым С.И., исправил запись и продолжил: – «При задержании у него изъято около двадцати граммов наркотического вещества, предположительно героина. В момент задержания гражданин такой-то клеветал на сотрудников четвертого отдела УВД, а также пытался предлагать им взятку…» – число, подписи! – удовлетворенно закончил С.И. Иванов, расписался сам и протянул протокол задержанному: – Распишитесь вот здесь – с протоколом ознакомлен.

Вконец запуганный шантажист расписался в указанном месте и сжался в комок, переводя взгляд с одного мучителя на другого:

– Граждане, да что же это… да как же… что же теперь со мной будет?

– Что будет? – Димыч пожал плечами. – Это прокурор решит, что с тобой будет.

Затем он с прежним скучающим выражением посмотрел на свою жертву и негромко сказал:

– Серый, выйди-ка на пару минут… И Сычеву с собой возьми. Посидите на кухне, что ли, о жизни поговорите…

Понятливый Иванов С.И. моментально выскочил из комнаты, прихватив с собой совершенно не расстроенную хозяйку квартиры, и плотно закрыл за собой дверь.

Димыч тут же приблизился к задержанному и задушевным голосом объяснил ему, что тот может очень даже просто облегчить свою участь, если согласится время от времени выполнять некоторые поручения соответствующих органов, в частности информировать о поступках и высказываниях своих коллег и знакомых, то есть работать стукачом, или по официальной терминологии – сексотом.

Задержанный страшно обрадовался, потому что и так уже выполнял очень сходные поручения по душевной склонности, и немедленно дал безоговорочное согласие.

– Так что, вы не дадите хода этому протоколу? – с надеждой проговорил он и протянул руку за страшной бумагой.

– Не дадим… пока, – строго ответил Димыч и, аккуратно сложив бумагу, спрятал ее в карман пиджака. – Этот документ полежит у нас как гарантия вашей искренности и готовности к сотрудничеству! – произнес он красивую, заранее заготовленную фразу.

Шантажиста отпустили, и он помчался домой, не чуя под собой ног.

О своих планах относительно Ирмы он на некоторое время забыл, но, будучи человеком жадным и последовательным, вспомнил примерно через месяц, когда окончательно прошел ужас от пережитого.

Он снова подкараулил Ирку и поинтересовался, приготовила ли она деньги. Но девушка посмотрела на него с неожиданной спокойной твердостью и спросила, неужели он хочет, чтобы был дан ход протоколу о задержании в квартире О.А. Сычевой? Наш храбрец задрожал, побледнел, потом позеленел, попятился и спросил Ирку севшим от испуга голосом:

– Так ты, выходит…

– Выходит, – спокойно ответила та.

Больше она его не видела.

– Да, – вымолвила Лола после долгого молчания, – очень занятная история. Однако, насколько я могу предположить, произошла она лет десять назад?

– Двенадцать, – с готовностью ответил Леня, и Лола снова почувствовала болезненный толчок где-то в области желудка – таким образом ее чувствительная и тонкая актерская душа давала понять, что она глубоко страдает.

Лоле очень не нравилась такая хорошая память Маркиза, ей очень не нравилось его пристальное внимание к этому делу, связанному с его давнишней приятельницей. То есть это он так говорил – про приятельницу, а на самом деле там была явная любовь. Причем, делая скидку на достаточно юный возраст, любовь страстная. А старая любовь, как известно, не ржавеет – вспомнила Лола народную мудрость.

Словно в ответ на ее невысказанные опасения, Маркиз извиняющимся тоном сказал:

– Всем известно, что мы не очень хорошо относимся к тем, кто в свое время сделал нам добро, и просто обожаем тех, кого мы сами облагодетельствовали. Именно поэтому я просто не могу упустить такой случай. Ирме Модестовой грозит нешуточный срок.

– Откуда ты знаешь? – встрепенулась Лола. – Откуда ты вообще знаешь все подробности этого дела? Ведь ничего такого не говорилось ни в газетах, ни по телевизору…

– Я разговаривал с Шапиро, это ее адвокат, очень хороший.

– Да знаю я, кто такой Шапиро, уж как-нибудь! – отмахнулась Лола. – И вот что тебе скажу: если твоя бывшая любовь в состоянии нанять такого дорогого адвоката, то дела ее не так плохи.