Прииде пост. Чтения на каждый день Великого поста

Нет сомнения, что Христос, Победитель ада, не перестает и никогда не перестанет являть свою спасительную силу в отношении к пленникам ада. Он вчера и днесь, той же и во веки. Правда, теперь Христос не нисходит в ад, как однажды нисходил, а сидит одесную Бога Отца; но он имеет ключи ада и смерти (Откр. 1, 18) и, следственно, власть отворять двери ада и выводить оттуда узников, для чего Победителю ада уже нет нужды нисходить снова в преисподние места земли. И как тогда сошествие Христа в ад находившимся здесь было благотворно по силе Крестной смерти Его, так и теперь Он простирает Свою благотворную власть на умерших по силе той же смерти. Ибо, скажем словами святого Апостола, на сие Христос умре и воскресе и оживе, да и мертвыми и живыми обладает (Рим. 14, 9). Крестную смерть, имеющую значение умилостивительной жертвы, Он однажды потерпел; но в бескровном виде эта жертва приносится и до скончания века будет приносима, не переставая быть столь же умилостивительною, как и принесенная на Голгофе. На вере в умилостивительную силу жертвы кровавой Голгофской и жертвы бескровной, совершаемой на литургии, основывается православный догмат поминовения умерших. И если по вере во Христа Искупителя могут быть плодотворны наши молитвы за живущих, то нельзя сомневаться в плодотворном действии наших молитв за умерших, если они приносятся по той же вере. Вера в искупительную смерть Богочеловека приходит на помощь любви к умершим ближним. Любовь к ближним вообще не только заповедуется в слове Божием, но есть естественная потребность нашего сердца, – потребность тем живейшая, чем они дороже нам по родству, по приязни и по другим отношениям. Молитва же за ближних есть прямой плод любви к ним. Если любовь к ближнему не прекращается со смертью его, то смерть его не может удержать меня от молитвы за него. По любви к нему я не могу не желать ему добра, а молитва за него есть, можно сказать, главное средство для выражения этого желания. Возбранять употребление этого средства несогласно с здравым христианским смыслом. К сожалению, такая несообразность допускается в протестантских обществах. Известно, что протестанты отвергают молитвы за усопших, хотя желают им всякого добра на том свете. Желать им добра они не почитают грехом, но молиться за них, по их учению, непозволительно и грешно. Учение самое непонятное и противоестественное, ибо не иначе как насильственно можно возбранить своему сердцу молиться за того, кого оно любит. Но всякое насилие тяжело, и вот почему, вопреки запрещению Лютера, многие протестанты, особенно из женщин, поминают в своих молитвах близких покойников, даже иногда прибегают в этом случае к содействию православных священников и тем поставляют их в затруднение, исполнять или не исполнять их просьбу. Напрасно Лютер говорит своим ученикам: «Не смейте молиться за покойников». Потребность сердечная сильнее всякого внешнего запрета. Напрасно говорят, что, несмотря ни на какие молитвы, перемена загробной участи отшедших душ невозможна, что кто посеял здесь, то пожнет там. Из этого положения следует только то, что молитвы за усопших не угодны Богу, если приносятся за грешников, умерших в нераскаянии и в ожесточенном упорстве в грехах против благодати Святого Духа. По слову Христову, всяк грех и хула отпустится человеком, а яже на Духа Свята хула не отпустится ни в сей век, ни в будущий (Мф. 12, 31–32). Почему такой строгий приговор? Потому что, произнося столь строгий приговор, Христос имеет в виду такого хулителя Святого Духа, который сознательно, с попранием совести отрицает очевидные, на глазах его совершающиеся проявления благодати Святого Духа. Он довел себя до такого состояния, что, подобно диаволу, не может раскаяться в своей вине и потому не может быть прощен ни в сей жизни, ни в будущей. Что же касается до прочих грешников, то как бы ни были тяжки их грехи, они могут быть доведены до раскаяния, если не совсем утратили совесть или если упорствуют в грехе не по злонамеренной вражде против истины и правды, а по слабости воли, по надежде на всепрощающее милосердие Божие, также по искреннему, хотя ложному, убеждению в своей правоте. Таковые не лишены надежды на прощение и спасение, если хотя в последние минуты жизни пробудилось в них раскаяние. Они если и в ад попадут, участь их может быть облегчена при помощи молитв за них Церкви, потому что для них самих не остается возможности принести плоды покаяния. Время подвигов для них миновало, наступило время воздаяния; время сеяния прошло, наступило время жатвы. Что же касается наших молитв за них, то они получают силу по вере в искупительную силу крови Христовой, пролитой за всех людей, за живых и умерших. Иное дело, если бы мы стали умолять Бога за усопших от своего лица, ибо по грехам своим не только за других, но и за себя умолить не можем; когда же мы молимся за умерших во имя Единородного Сына Божия, за нас принесшего Богу Отцу умилостивительную жертву, и нашу молитву соединяем с принесением бескровной жертвы, может ли Бог Отец не услышать наших молитв, возносимых во имя Сына Его? Ибо непреложно обетование Спасителя: еже аще что просите от Отца во имя Мое, то сотворю, да прославится Отец в Сыне (Ин. 14, 13). Если наши молитвы за живущих и здравствующих, возносимые к престолу благодати во имя Христово, имеют силу пред Богом, может ли оставаться безуспешною наша молитва, когда она возносится за умерших? Как счастливы мы, братие, принадлежа к Православной Церкви, которая не только не возбраняет нам молиться за умерших, но еще обязывает нас к сему и тем удовлетворяет сердечной потребности! Правда, и у протестантов погребение умерших соединяется с молитвами. Только у неверующих в Бога и загробную жизнь допускаются так называемые гражданские похороны. Верующие протестанты почитают их грехом. Но странно то, что они, почитая грехом молитвы за умерших, в этом отношении походят на неверующих.