Приёмыши революции (СИ)

Они счастливо нашли доску - она и правда никому не понадобилась, вероятно, её и не заметили в высокой траве, и она благополучно по ней же вернулась домой. Тётя Ася к тому времени уже проснулась, но её отсутствия не заметила, потому что погружена была в чтение и полагала, что Лизанька, как и полагается, сидит тихо в своей комнате - теперь уже единолично её, после отъезда Наташи. Она долго в волнении ходила туда-сюда, то любуясь браслетом, то - великолепным собором, как раз недавно высохшим после раскраски и теперь просто пленяющим глаз, потом нашла свой дневник, который вести ей, ввиду однообразия дней, в последнее время прискучило, и решила сделать запись… Ицхак на прощание заверил её, что доску Леви не отдаст, пусть другую себе найдёт, и что это только первая их прогулка, а вообще они непременно вытащат её в праздник годовщины революции на площадь - там должна быть демонстрация, должно быть очень красиво. А ещё она должна непременно добиться того, чтоб ходить в школу, потому что нельзя же человеку без учения. От всего этого и страшно было, и голова кружилась, и казалось, что всё это только сон…

========== Октябрь-декабрь 1918, Алексей ==========

Октябрь - декабрь 1918, Москва

В этот раз Яна привёл отец, не мать. Само по себе событие, говорящее о чём-то серьёзном. Неужели появились новости? Алексей шёл в свою комнату и плотнее затворял дверь, не смея дышать. Каковы будут эти новости? Хорошие или плохие? По лицу этого никак не понять… Или, может быть, что-то с Ясем? Может быть, за что-то в их общении-обучении выговорить хочет?

- Садись. Можешь написать письмо одной из сестёр, у меня есть возможность передать с надёжным человеком. Пиши одной из старшей пары, до них легче будет добраться. Сам догадываешься, думаю, что писать нужно без имён, без указания городов, без любых лишних слов, которые могут навести на ваш след. Человек-то надёжный, да как понимаешь, не бессмертный. Когда напишешь - извини, но проверю. Не потому, что мне так чужая жизнь интересна, а потому, что вот ты можешь и не понять, что какая-то твоя невинная фраза им зацепку даёт, а они-то поймут…

Алексей кивнул, отходя от потрясения. Написать сёстрам - о таком он и мечтать не смел. Ведь сразу им было сказано - никакой связи, никакой переписки… Но видимо, времени-то ведь много прошло, и дела немного выправляться стали…

- С ними всё хорошо? Вы знаете, где они?

- Знаю. Но тебе, конечно, не скажу, меньше знаешь - меньше тебе и им беспокойств. Больше знаю о двух старших, насчёт них связь получше, потому и писать советую одной из них. Старшая живёт в большом городе, у хорошей семьи, у неё, пожалуй, более всех всё благополучно. Работает, и под приглядом. Вторая в городке напротив, маленьком, местечко довольно паршивое, но семья тоже хорошая, о ней заботятся. В больнице работает, на хорошем счету… Про младших сведенья получаем реже, и добраться до них сейчас было б трудновато, чтобы не сказать - невозможно, спасибо осенней распутице и Колчаку. Одну ещё сумей застигнуть, мотыляются они ввиду перемещения армий туда-сюда, а вторая в такой глуши, до которой ещё не каждая армия дойдёт, но то и хорошо…

Алексей походил вокруг стола, сел, придвинул к себе перо и бумагу. Слишком много всяких чувств разом обуревало. И так хотелось расспросить ещё, больше и больше, ну, что только возможно рассказать, но не надоесть бы, не рассердить этими расспросами, сказано ведь - не следует знать больше положенного, довольно и того, что знает - живы… Но так хотелось хоть чуть больше деталей, красок их жизни. Кем работает Ольга? Велика ли семья, в которой она живёт, есть у неё там названные братья, сёстры? А Татьяна? Как научилась она жить без отца и матушки, без ежедневных хлопот о них всех, верный ангел их семьи? Сообщили ли и им тоже страшную весть, или он единственный, кто знает? И дрожала рука, и так страшно было коснуться пером бумаги, вывести первое слово. Каким оно будет? Нет, оно-то известно, каким, а последующие? О чём, и какими словами можно рассказать? Хочется ведь обо всём, об Аполлоне Аристарховиче и бабушке Лиле, об Ицхаке, Леви и Миреле, о ребятах со двора, о Ясе, о том, как они тут учатся и во что играют, как гуляют по Москве… О том, какая уютная и красивая у него комната, как вкусно готовит бабушка Лиля и как красиво, всё лучше и лучше, играет Миреле, какие замечательные поделки делают Ицхак и Леви, как Ванька ловко и быстро карабкается по верёвке и как Матюша научил их с Ицхаком делать свистульки, о замечательных книгах Аполлона Аристарховича, которые он выпрашивает читать, хотя и не всё в них понимает, и о книге про корабли, да, и о том, что со здоровьем у него всё очень замечательно, что между русской и еврейской кровью нет, оказывается, особой разницы, и что слово «брат» в русском и польском языках одинаково… И о Лизаньке, которую Ицхак называет прекрасной дамой, которую они, два рыцаря, уже три раза вызволяли для прогулок из замка, где живёт страшный дракон Тётя Ася…