Приют контрабандиста

– Полегче. – Вихра заметила взвинченность Гаммера. – Лучше без резких движений. И давай я сама сунусь в камин. Просто сунусь, удостоверюсь, что там всё в порядке, а уж первопроходцем отправишься ты.

«Да! Да!»

– Нет!

Гаммер правой рукой зажал верёвку у бедра. На прощание похлопал скальный обломок и спиной шагнул к камину. Потихоньку вытравливая верёвку, начал погружаться. Я понадеялась, что он не протиснется в отверстие. Застрянет и вынужденно откажется от задуманного. Но Гаммер протиснулся. Погрузился по грудь и замер. Усомнился? Нет… Болтал ногами – ощупывал узину каменной трубы. Ручей разливался по комбинезону, поддавливал, но Гаммер не торопился. Сказал, что ниже русло становится пологим.

– Тут ощутимый изгиб.

– Хорошо, – качнула головой Вихра.

– И вроде бы расширяется.

– Потом может и сузиться.

– Сейчас узнаем!

Гаммер поймал мой взгляд и ободряюще улыбнулся. Не удовлетворившись этим, на прощание махнул правой рукой. Я в немом крике раскрыла рот. Раньше всех осознала, что произошло. Раньше Вихры, Насти и самого Гаммера. Чтобы махнуть рукой, он, забывшись, отпустил верёвку. Или не забылся и понадеялся, что надёжно упирается ногами в стенку камина. Или… Страховочной верёвки нет. Самозатягивающихся узлов нет. Гаммер исчез. Провалился в каменную трубу. Верёвка дёрнулась, приподнялась дугой над сливным отверстием и безвольно легла обратно.

Я почувствовала боль в руке. Поняла, что пальцами впиваюсь в камни. Сидела с раскрытым ртом, не в силах выдавить ни слова, ни звука.

Краем глаза увидела, как Настя, пошатнувшись, опустилась на колени.

Два наших фонаря были направлены на камин, а третий фонарь почему-то выплясывал по сторонам.

Вихра подбежала к сливному отверстию. Подцепила верёвку, закрепила её на восьмёрке и ногами вперёд нырнула вслед за Гаммером. Ушла вглубь почти так же стремительно.

Мы с Настей остались одни.

Глава одиннадцатая Зал обманутых надежд

Вихра рассказывала, как Страхил в молодости разводил в бидонах тёмно-оранжевый порошок флуоресцеина и, случайно распылив его, смешно отплёвывался густой зеленью, потому что порошок в воде и, соответственно, в слюне становился зелёным. Страхил опрокидывал бидоны в речушку, убегавшую из открытых ложбин в неизведанные недра горы, затем объезжал ближайшие русла и надеялся, что они окрасятся. Не доверяя глазам, набирал воду в стакан и добавлял пару капель нашатырного спирта, делавшего различимым даже слабый раствор флуоресцеина. Ну или ждал, когда жители горных деревушек, напуганные необычным цветом воды, заговорят о скором конце света. Заметив подкрашенное течение, Страхил устанавливал связь между двумя с виду несвязанными речушками, а главное, определял, что их единое русло проходит по целостной и, возможно, доступной пещере, ведь глинистые или песчаные заторы отфильтровали бы флуоресцеин и наружу он бы не просочился.

Полученные данные Страхил передавал спелеологам, и они отправлялись искать вход в пещеру, о существовании которой раньше не подозревали, – отыскав вход, проводили топографическую съёмку и высчитывали наилучшее место для бурения скважины. Пробурившись до прежде спрятанного потока, инженеры перехватывали его и в дальнейшем использовали для работ на руднике.

Страхил однажды отвёз ещё маленькую Вихру посмотреть, как работает обеспеченная им гидроэлектростанция. Увиденное ей не понравилось. Она не могла толком сформулировать свои мысли и не призналась, что её ужаснул рассказ о выпотрошенной древней горе. Потом подросла и сформулировала, а папе всё равно не призналась. У них нашлись и другие поводы для разногласий.

Глядя на опустевшую дыру, я почему-то вспомнила эту историю. Представила, как Гаммер скользит по трубе запутанного русла. Изгибаясь, безвольно повторяет её излучины. Бьётся и режется об острые кромки. Они сдирают с него одежду. Сдирают кожу. Застряв, Гаммер окрасит речку кровью, как Страхил окрашивал речки флуоресцеином. Из-под Кован Кая она выйдет не зелёная, а красная, но провозгласить скорый конец света будет некому, потому что деревушки стоят заброшенные и необычный цвет воды никого не испугает.

Настя поднялась на ноги. Подошла к скальному обломку и затаилась. Наверное, ждала, что из сливного отверстия вот-вот появится Вихра, и хотела ей помочь, но Вихра не появлялась. Даже совладав с молниеносным спуском и не застряв в каменной трубе, без жумаров она в зал не вернётся: висит сейчас на верёвке и не может надышаться из-за накатывающей воды.

«Надо сбросить ей жумар».

Первая рациональная мысль за последние минуты отрешения.

Мне бы ринуться к рюкзаку Вихры, найти жумар, привязать его к запасной верёвке и аккуратно переправить вниз, но я не сдвинулась с места. Так и сидела. Ждала, что камин, как в моих фантазиях, переполнится водой.

Настя склонилась к шлямбурному крюку. Зачем-то взялась за верёвку и… почти без сопротивления вытянула добрые полметра. Я не поняла, что это значит. Встала и на слабых ногах подошла к камину. Подёргала верёвку. Ощутив её вес, могла точно сказать, что тела́ двух людей весят больше.