Приют мертвых

— Нет, нет, Терри, — возразила та. — Помните, что было со мной в прошлый раз? Потом замучаешься убираться — типичный «Шестой ряд!» — Все снова засмеялись.

— Тогда дай мне «Микелобу», то, что пьет мой приятель Док, — попросил Терри. — Он человек со вкусом.

М. Д. поднял в ответ бутылку. Но он не обманывался на свой счет — они не были приятелями. Марк к этому не стремился и не чувствовал себя свободно в этом месте. Он вспомнил двух высоких, крепких белых, которые в последние две недели часто посещали бар. Парни одевались броско — белоснежные рубашки, начищенные узконосые черные ботинки. Марк решил, что они заваривают какую-то кашу с папой Терри и его партнером. Однажды между песнями он услышал, как Шлегели договаривались о встрече после закрытия бара. Она должна была пройти вовсе не так, как рассчитывали те двое модных белых. Марк не разобрал деталей, но уловил суть, повергшую его в грусть. В тот вечер он смылся пораньше — до появления шикарной парочки. Больше он их не видел.

А Кэти тем временем снова подошла к Шлегелям, и те сразу умолкли. Девушка красноречиво покачивала пустым бокалом.

— Славная крошка, — похвалил ее папа Терри. — Хочешь еще?

— Конечно.

— Любишь машины?

— Очень.

— Мой магазин по соседству. Загляни, посмотри, что там есть.

— Хорошо, — кивнула Кэти.

Папа Терри слез с табурета и направился к двери. Девушка последовала за ним. Остальная компания повела себя так, словно никто ничего не видел и не слышал. Именно так держал себя и М. Д. — вернулся к своему пульту и занялся микшерами. В этот вечер он собирался снова слинять пораньше — до закрытия бара.

Бэр вернулся домой, вошел в прихожую, но свет зажигать не стал. Он боялся ночей, черных и бесконечных, когда работа сделана и остается только размышлять, то есть чувствовал себя комфортно только на работе. Это было его время. Но оно никогда не длилось достаточно долго — или он сам его прерывал. Требовалось отдохнуть, чтобы нормально функционировать на следующий день, но в этот момент в его голову начинала лезть всякая ерунда. У него был шанс забыть, насколько все плохо, когда он целый год проводил вечера со Сьюзен. Наверное, убедил себя, что жизнь меняется к лучшему. И теперь он сидел с телефоном в руке, решая, звонить ей или нет. Окинул взглядом квартиру, подмечая свидетельства ее присутствия: сухой завтрак с витаминно-питательными добавками на кухонном столе, забытая на диване расческа, стопка компакт-дисков на кофейном столике поверх ее любимых бульварных журналов. Ей, судя по всему, несладко здесь, и она переживает это одна.

Бэр начал набирать номер, но даже это простое действие показалось ему предательством — чем-то совершенно невозможным. Предательством не по отношению к себе, а к своему прошлому, связанному с сыном Тимом и бывшей женой Линдой, хотя их теперь не связывало ничего, кроме воспоминаний. Бэр встал и бросил телефон на подушку, с которой только что поднялся сам, прошел по коридору и включил светильник. Задержался у бельевого шкафа, превращенного в склад, поскольку белья, собственно, у него было немного. Открыл дверцу. Внутри хранился единственный комплект постельных принадлежностей: простыни, одеяло, подушка. Еще несколько старых телефонных книжек, охотничьи ботинки, утепленный комбинезон, походные принадлежности, соль, банки из-под кофе с мелочью, запасные лампочки к фонарю и прочий домашний хлам. Раскидав остальное, Бэр выбрал картонную коробку и извлек ее из шкафа. Установил на полке и освободил язычок крышки. Давно он этим не занимался — казалось, целую вечность. Заглянув внутрь, он стал разглядывать старые вещи Тима: фигурку полицейского, паровозик «Томас», модели автомобильчиков, мягкий футбольный мяч, динозавров. Бэр усмехнулся. Здесь были собраны любимые игрушки Тима. Он подержал их в руках. Ничто не заменит ему мальчика и то время. Ничто. Меж пальцев ощущалось немое далекое прошлое. Затем он закрыл коробку. Вернулся в коридор и, не выпуская из рук игрушки, вышел во двор. Дойдя до мусорной зоны здания, поднял крышку небольшого бака. Услышал, как брякнули, упав на дно, игрушки. С гулким металлическим стуком захлопнул крышку и, чувствуя в сердце пустоту, побрел назад. Когда он вернулся в квартиру, вовсю звонил телефон. Но Бэр не поднял трубку, несмотря на то что тот продолжал надрываться.

Глава восемнадцатая

Бэр сразу же их увидел, как только вышел из дома. Двое мужчин сидели в серебристом «краун-вике», заблокировавшем выезд его машине. Он остановился как вкопанный, когда до него дошло, кто находится за рулем. Это был капитан Помрой, его бывший босс. В последний раз, когда они встречались, разговор получился не из приятных. Сидевшие в машине заметили его и выбрались из нее. Помроя сопровождал мужчина несколькими годами старше и фунтов на тридцать пять тяжелее. Его лицо раскраснелось, хотя до дневного зноя было еще далеко.

— Шикарно выглядишь, — заметил Помрой. — Я и не знал, что ты любитель ходить в церковь.

Бэр был снова в синем блейзере и галстуке.

— Поминальная служба, капитан, — ответил он бывшему начальнику.