Приют Одиннадцати

Виден был только силуэт на фоне яркого свечения, лица не разобрать. Русский занёс над головой ледоруб, и Лист выставил руку, заслоняясь от удара…

Лёгкий гул двигателей, еле слышные голоса и больше ничего. Никакого снега, свечения и никаких русских с ледорубами. Никакой войны. Рядом Ракеш смотрит в иллюминатор. Впереди, слева и справа пассажиры. Манфред оглядел проход между креслами. Заметил, как шторка в передней части фюзеляжа чуть отодвинулась в сторону, за ней стоял человек. Кто — было плохо видно, но его присутствие в самолете имело прямое отношение к Листу.

— Что-то увидели?

— Нет. Мне нужно освежиться. Вы не знаете, где тут туалет?

— Туалетные комнаты и там, и там…

Лист направился по проходу. Отдёрнул шторку и лицом к лицу столкнулся с Завьяловым. Тот схватил Манфреда за локоть и потянул в сторону от прохода.

— Чёрт, и вы здесь?!

— Тише! Да, и я здесь. Ладно, времени нет, давай сразу к делу. Ты не слишком-то откровенничай со своим новым другом. Смотри, я тебя предупредил, чтобы ты не болтал лишнего.

— С чего ты взял, что я болтаю?

— Это я так… На будущее.

Павел говорил по-русски и обращался к Манфреду на “ты”, как и при первой их встрече.

— А с тобой?

Завьялов пожал плечами.

— А вот со мной можно.

— Уверен?

— Уверен, — Павел криво усмехнулся.

— Сомневаюсь.

— Зря. Я мог придушить тебя подушкой ещё в гостинице. Но я не за этим приходил.

Манфреда раздражала откровенная наглость Завьялова. Уж чего он совершенно не боялся, так это смерти. Наоборот, был уверен, что все его новые знакомые заинтересованы в том, чтобы сохранить ему жизнь.

— Хорошо, что тебе нужно? Ты ведь не просто так полетел этим рейсом?

— В Страсбурге Ракеш сначала поведёт тебя к Анатомическому институту. Потом на окраину города, на трассу, которая ведёт через Рейн в сторону Келя. Даже если ты и вспомнишь что-то, молчи. Это в твоих интересах.

— Что я должен вспомнить?

— Не важно, — отрезал Павел.

— А если я расскажу? Вспомню и расскажу?

— Приговор себе подпишешь.

— Тебе-то что за дело?

— Моя башка тоже слетит. Мы с тобой в одном котле варимся, как две малознакомые курицы.

— Почему это я должен заботиться о твоей голове? — спросил Манфред.

Паша пожал плечами и не ответил. Дружески похлопал Листа по плечу и скрылся за шторкой, которая вела в салон экономкласса.

Манфред заперся в кабинке. Открыл кран, умылся холодной водой, посмотрел в зеркало. Собственное лицо показалось ему незнакомым, как тогда, в клинике Кёльна.

Может быть, он просто устал за последние дни.

(обратно)

Глава 18

СССР, Северный Кавказ, пик Калицкого. Осень 1942 года.

Манфреду удалось отвести удар. Ледоруб скользнул по правому боку, зацепился за ремень. Ответный выпад Листа тоже цели не достиг. Русский отклонился назад и с силой дёрнул рукоятку ледоруба. Манфред не удержался на ногах, поскользнулся и упал на колено, выронив пистолет. Парень потянул Манфреда на себя и, потеряв равновесие, повалился на бок, но так и не отпустил ледоруб.

В доли секунды Лист скинул ремень, передатчик отлетел в сторону. Манфред вскочил первым и ногой выбил оружие из рук противника. Ледоруб закрутился по заснеженной площадке и улетел вниз по склону.

Русский поднялся на ноги, свечение у него за спиной стало настолько ярким, что Лист зажмурился. Воспользовавшись замешательством, альпинист сбил Манфреда с ног. Он упал, парень навалился сверху, схватил лежавший рядом “Фридрих” и ударил Манфреда по голове. Затем ещё и ещё… Лист отвёл пару ударов, но один достиг цели, в глазах сразу потемнело.

Русский вскочил на ноги и, не выпуская передатчика из рук, побежал в сторону свечения. Лист приподнялся, повернулся на бок и, дотянувшись до пистолета, сжал рукоятку.

Светящийся шар сдвинулся с места и теперь полз в их сторону. Лист прицелился и выстрелил в спину альпиниста. В этот момент время начало растягиваться, движения парня замедлились. Манфред наблюдал, как вправо и вверх от его руки в ореоле горячего газа движется отработанная гильза. Выпущенная в спину русского пуля плавно рассекала воздух, который, закручиваясь по спирали, напоминал водоворот.

Лист почувствовал, как уходит из-под него земля. Не имея опоры, он начал проваливаться всё ниже и ниже. Свечение было совсем близко…

Последнее, что он увидел — медленно падающий пистолет. Лист закрыл глаза и потерял сознание.

Сначала он не видел и не слышал ничего вокруг. Тишина и пустота. Даже чернотой это нельзя было назвать. Всё окружающее пространство не имело цвета, запаха и плотности.

Первыми появились звуки. Отдалённые голоса, возня и шелест гравия. Падающие камни… Его имя. Кто-то произнёс его имя — Манфред. Впрочем, не было уверенности, что это имя его. Не было уверенности ни в чём. Затем окружающее приобрело плотность, он увидел небо и аэростат прямо над головой. Смог различить ещё несколько. Он скорее чувствовал их присутствие, не было сил повернуться, чтобы посмотреть.