Приют святой Люсии для девочек, воспитанных волками

Позади нас стонал Браузер. Звук нарастал и, казалось, достигал небес. Бессловесный дикий вопль животной боли, который невозможно сдержать и осмыслить. Я вспомнил, как мистер Омару застрелил двухголового олененка, и какое-то ужасное мгновение обе головы хором мычали. Они как бы отпевали свой переход в мир иной, и это было страшно. Я до сих пор слышу их в ночных кошмарах. Несколько месяцев после этого я постоянно слушал мамины кассеты из серии «Долли Натмег читает Библию», чтобы чем-то заткнуть уши, и отказывался входить в сарай один. По-моему, это самый жуткий звук на всем белом свете.

Вскоре стоны прекратились, и Браузер перестал двигаться. А я пожалел о своих поспешных выводах. Уж лучше любой звук, чем такая тишина.

– Браузер? Браузер!

Где все остальные? Где другие самолеты?

– Где твоя шляпа, Браузер?

Рыжеватые волосы Браузера припорошило снегом. С побелевшей головой и согнутым позвоночником он вдруг как-то резко постарел. Браузер пускал кровавые пузыри, которые я тотчас испуганно вытирал. Рэнджи неподвижно сидел во вмятине, оставленной самолетом, сжимая в руке свой сухой паек. Намокшая бумага прорвалась, и по снегу рассыпались куски хлеба и ломтики яблок.

Пилот сам выбрался из своей дыры и, спотыкаясь, приблизился к нам.

– Ребята, – сказал он, обращаясь почему-то только ко мне. Потом поднял вверх безмолвный передатчик. – Я спущусь вниз, может, там связь будет получше. Надо вызвать спасательный вертолет. Никуда не ходите, пока он не прилетит, ясно? Не смейте даже пальцем шевельнуть.

Я кивнул. Браузер пару раз дернулся и затих. Пилот, скользя и падая, начал спускаться по снежному склону.

– Постойте, я с вами! Подождите меня!

Я пустился вслед за ним, но тут же поскользнулся и свалился в снег.

Пилот обернулся и что-то прокричал. Его слова разбились об лед и до нас не долетели. Съехав с пологого склона на спине, он упал в ледяную яму, как шар в лузу.

– Что? Что вы сказали? Эй, приятель, мы вас не слышим…

Полуживой Браузер все глубже проваливался в снег. Из бессловесного рта Рэнджи вылетали лишь струйки пара. Я отполз на несколько футов в сторону и, выкопав в снегу неглубокую ямку, зажмурился и опорожнил свой бунтующий желудок.

«Музыка прекрасна не только своим звучанием, но и тем безмолвием, которое она таит». – Франц Иосиф.

Бип! Бип! Наши передатчики запищали все разом. Крошечные звуковые вспышки повторялись каждые пять секунд. Я понажимал черную кнопку. Передатчики стрекотали, как испуганные сверчки. Как же вертолет найдет нас по этому жалкому чириканью?

– Браузер!

Его потухающие глаза свидетельствовали о неотвратимом. Ресницы запорошил снег. Из уголка рта стекала струйка крови. Немного поэкспериментировав, я установил, что если ткнуть Браузера справа от пупка, он издаст булькающий звук. Тык! Хрип отчаяния. Было жалко и страшно смотреть на этого поверженного хулигана с разбитым носом и помятой шляпой.

Браузер вдруг открыл один глаз и уставился на меня. Я опустил голову и смахнул снег с его холодных ушей. Впервые у нас с ним появилось нечто общее помимо потрепанных песенников и лапши в столовой. Я имею в виду страх.

– Держись, Браузер, помощь уже на подходе, – не слишком уверенно произнес я.

Интересно, смогу ли я съесть Браузера, если до этого дойдет? Прошло уже четырнадцать минут с того момента, когда мы остались на леднике одни.

Веснушчатое лицо Браузера было все в кровоточащих ссадинах. Я поправил на нем шляпу. Тень от моей руки мелькнула над его раскрытыми глазами. Зрачки расширились, потом сузились вновь. Синее кольцо, внутри которого целый мир. Я вдруг почувствовал, что на такой высоте происходит нечто невероятное. Здесь вы можете слышать самые неожиданные звуки – звон света, падающего на металл, журчание тающего снега. Сужение зрачков в голубом океане глаз Браузера сопровождалось тихим плеском приливной волны. Тени звучали, как корм, высыпающийся из матерчатого мешка. Когда я двигал рукой, миллионы зернистых теней прыгали по жесткому снегу. Такой, вероятно, у меня звук – шорох птичьего корма, сыплющегося из мешка. Он раздавался над пустой снежной равниной. Я тревожно взглянул на небо. Интересно, для какой птицы моя тень послужит кормом?

Над нами полыхало желто-оранжевое солнце. Тишина стала иной. Я был совсем рядом с Браузером, но больше не слышал ни его глаз, ни его тени. Я глубже натянул шляпу ему на голову.

Воздух вокруг Рэнджи был красноватым, как раскаленный металл. А вокруг Браузера коматозно-белым. Мое молчание испуганно жужжало, как пчела:

«ТЫ ЗДЕСЬ УМРЕШЬ.

НИКТО НЕ ЗНАЕТ, ГДЕ ТЫ.

НАДЕЯТЬСЯ НЕ НА ЧТО».

Я очнулся, увидев, что Рэнджи уходит. Он пересек ложбину, оставленную упавшим самолетом, перевалил через сланцевый гребень, вылизанный ветром, и исчез.

– Рэнджи! Постой!

Мне понадобилось целых пять минут, чтобы догнать Рэнджи, хотя он ушел недалеко. Рэнджи ждал меня по ту сторону гребня.

– Зачем ты…