Приказ

— Основная сила любой революционной армии состоит в наступлении. Если же армия отказывается от наступления, то она не достигает своей цели и неизбежно придет к гибели.

В конце концов в штабе все-таки пришли к мнению о необходимости наступать. Флейшакер вместе со своими сторонниками требовал взятия Фюлека и Лошонца, то есть, говоря другими словами, предлагали расчленить группировку противника на восточную и западную. По мнению Марошффи, а с ним соглашались и другие, важно было овладеть Мишкольцем и Кашшей. Марошффи так записал об этом в дневнике:

«В ставке командующего теперь ужасное напряжение. Вот-вот должно что-то произойти: дальше тянуть с принятием решения просто нельзя. Если будет принято предложение Флейшакера, то случится ужасное несчастье, таково мое личное мнение. Нам во что бы то ни стало необходимо пробиваться на север. Я внимательно наблюдаю за Штромфельдом: лицо его кажется высеченным из мрамора, его выражение ничего не выдает. Успокаивает то, что он приказал проверить данные, поступающие от Стояновича, расходящиеся с данными, полученными от Бертоти. Я очень доверяю сведениям, полученным от Петера и Юлии. В конце концов пора принимать решение — и немедленно!»

В секретном заседании военного совета в Геделле принимают участие Кун, Санто и Ландлер. Все чувствуют, что там рождается важное решение, но о нем никому ничего не известно. Однако ход мероприятий и подготовительные работы позволяют догадываться, о чем именно пойдет речь.

«Судя по всему, мы предпринимаем наступление в северном направлении, — напишет Марошффи позднее. — Жаль, что для обороны южного участка фронта нам необходимо направить туда целую дивизию. Я бы лично пошел на риск. Флейшакер явно не прав, опасаясь, что Летовски за несколько дней пройдет от Тарьяна до Будапешта. Нам необходимо наступать на северном направлении всеми силами, и только в этом направлении. Ради этого я готов пожертвовать жизнью, так как этот путь ведет к победе!»

Убеждение Марошффи основывалось на цифрах, фактах, а кроме того, на безграничном спокойствии Штромфельда. А тем временем чешские легионы успешно продвигались вперед, овладев Фюлеком, Феледом, Петервашаром. Они вели огонь по позициям венгерской Красной армии в Шомошке, Речке и Сарвашке. Одновременно с этим генералы Клофаца начали наступление на Бюкк между Шалготарьяном и Мишкольцем.

Сторонники Флейшакера обсуждали эти события чуть ли не в паническом настроении. Они ясно видели, что правы и что все силы необходимо сосредоточить против Словакии. Но Штромфельд не прислушивался к ним. С удивительным спокойствием он разработал новый план, который удивлял, восхищал и воодушевлял. Окопов и траншей, согласно этому плану, нигде не отрывали. Командующий самым решительным образом отказался от старой системы инженерных сооружений, принятых в королевской и императорской армии. Это был чрезвычайно смелый шаг. Успех операции зависел от скорости маневрирования и быстроты реакции на условия обстановки. Подразделения и части должны будут нанести удары по важным городам, железнодорожным и дорожным узлам. Главное заключалось во внезапности нанесения удара по противнику. Для этой цели были выделены 20 аэропланов и 12 бронепоездов. По-боевому настроенные солдаты революционной армии, хотя их было и не так уж много, должны, по мнению Штромфельда, сделать чудеса. Венгерские солдаты снова должны продемонстрировать миру свои способности!

Точку зрения Марошффи относительно управления войсками в ставке разделяли все, но много находилось и таких, кто считал отдельные его предложения целесообразными лишь для достижения, так сказать, национальных целей, отдельные же его требования, классовые, отвергали открыто или же, чаще, скрыто. Из-за этого вокруг Марошффи образовался невидимый круг, в котором он порой чувствовал себя стесненно. О событиях, которые произошли 18 мая, Марошффи записал: