Приказ 66 (ЛП)

Скирата скрылся за дверями бастиона и импровизированный караул разошелся. Фай, неожиданно для себя — он даже не замечал, что она стояла рядом — почувствовал в своей руке руку Парджи, и приготовился к долгому, мрачному вечеру.

* * *

Бастион Кириморут, конец того же дня.

Обеденный стол в Кириморуте, по замечанию Гиламара, можно было использовать как операционный, если это потребуется.

Он был вырезан из цельной доски древнего вешока, местного дерева, которое росло на большей части северного полушария Мандалора, почти до самой шапки полярных льдов. Джусик чувствовал, что это был стол для значительных событий, больших и шумных разговоров — и для последних проводов. Он сидел между Мереелем и Джайнгом, Скирата же, в истинно патриархальном стиле, занял место во главе стола; впрочем, Джусик подозревал, что он это сделал больше для того, чтобы быть услышанным, чем для важности.

— Вы слышали дам. — объявил Скирата, чье лицо все еще было мрачным и посеревшим. — Хайли сетаре. Набивайте животы. Не стесняйтесь.

Просвещенное общество Корусканта неодобрительно посмотрело бы на мандалорианские воззрения насчет того, что женщин в доме ценят за их кулинарные таланты, но Джусик успел узнать то, насколько тоньше это видят сами Мэндо. Весь клан — пусть даже Джусик не мог точно это описать, но ощущение клана было ему знакомо — был боевой единицей. Те, кто не был его клыками на линии фронта — был необходимым для них тылом, и обычно это были женщины. Порой женщины сражались плечом к плечу с мужчинами, как Брэлор, порой — нет. Но и у тех, кто не сражался, была своя доля работы — кормить воинов, заботиться о их снаряжении, и защищать их базу, или же дом. Одни не могли действовать без других. И в этот, тяжелый для клана Скираты, момент у руля стояли женщины, которые твердо знали, что фронт сейчас — это еда и отдых. Никто не хныкал в дорогой шелковый платочек и не тосковал под дверью. Здесь просто шла размеренная эффективная логистическая операция, которая будет продолжаться, пока не обратятся в прах Девять Преисподних Кореллии. Этейн была…

Этейн была мертва. Джусик повторял себе это каждые несколько минут, потому что он смотрел на живых друзей, на возлюбленных друзей, и два этих факта никак не могли ужиться в его голове.

Лазима сказала, что Кэд безутешно кричал добрых пять минут тогда, когда умерла его мать, а потом он затих и посмотрел на мир хмурым взглядом, с выражением, которое больше подошло бы взрослому.

Сейчас он совершенно самостоятельно ел ложкой протертую канету; впрочем, большая часть еды заканчивала свой путь на столике. Он выглядел неожиданно спокойным, похожим больше на маленького старика, чем на ребенка. Что — то в нем изменилось. Скирата усадил его возле себя на высоком стульчике, и время от времени отрывался от еды, чтобы помочь Кэду или вытереть ему рот. В Скирате сразу было видно человека, который знает, как растить маленьких детей, и кто видит в этом достойную воина работу. Джусик сразу представил, как тот возится с отрядом маленьких будущих коммандос.

Но Кэд теперь был полностью на попечении Джусика в той области, где не мог помочь даже безошибочный родительский инстинкт Скираты. Ребенок владел Силой и жил в новом мире, где это было практически смертным приговором. Джусик потянулся через Силу и осторожно коснулся сознания Кэда. Ребенок перестал шлепать ложкой по пюре из канеты и медленно повернулся, чтобы посмотреть на Джусика.

«У тебя отлично получается Кэд'ика. Это игра, в которую можем играть только мы, и только в нашем клане.» — Джусик представил толстые надежные стены бастиона и дал Кэду ясное ощущение безопасности за этими стенами — но не снаружи. Он посылал ему ощущение настолько подробное, насколько он мог это сделать без слов. «Это особенное. Это не для чужаков. Мама хотела, чтобы тебя не увидели плохие люди.»

Джусик не хотел делать из ребенка параноика, но ему сейчас надо было бояться не учителей — джедай, которые его заберут. Бояться надо было Ситов, которые убивали джедаев, и хотели контролировать всех владеющих Силой, до которых они могли дотянуться. Палпатин и так уже знал, что у Скираты есть что — то, что ему нужно. Джусик не хотел привлечь к Кириморуту излишнего внимания с его стороны.

— Никто не будет против, если я воспользуюсь Силой за столом? — спросил Джусик. Так они смогут увидеть реакцию Кэда и понять ее. Джусик толкнул Силой чашу с тиингиларом к Лазиме. Это было обжигающе пряным блюдом из мяса и овощей, которое заслужило эпитет «хетиклес» — достаточно острое, чтобы сжечь ноздри; один из четырех характерных признаков кухни Мэндо. — Просто обучаю Кэда кое — какому этикету в пользовании Силой.

Корр взглянул на Фая, словно спрашивал, чья сейчас очередь острить и уместно ли это вообще. Фай кивнул.

— Ну, — заявил Корр, — правила офицерского стола гласят, что вы не должны пользоваться Силой, пока не будет подан беспинский портвейн, но мы здесь не слишком строго следим за правилами.